Он не оглядывался. Он упорно шел вперед. Палящий жар не задерживал его; не делала того и температура, которая с заходом солнца намеревалась упасть почти до нуля. Физический дискомфорт - холод, жара, жажда, голод, усталость - не оказывал на него, поддерживаемого мощью Силы, значительного эффекта.
Тем не менее, Бэйн был встревожен. Он помнил тот первый раз, когда ступил на поверхность Коррибана. Он ощутил могущество этого мира: Коррибан был полон темной стороны. Но все же чувство было слабым и отдаленным. Пребывая в Академии, он так привык к этому почти подсознательному гулу, что практически не замечал его.
Оставив позади храм и космопорт, он ожидал, что это чувство усилится. С каждым шагом, приближающим его к Долине, он думал что ощутит, как темная сторона растет в своей интенсивности.
Вместо этого, он не чувствовал ничего. Никакого заметного изменения вообще. Бэйн был всего в нескольких километрах от долины; уже можно было разглядеть темные очертания ближайших гробниц, высеченных в каменных стенах. А темная сторона по-прежнему была просто эхом. Не больше, чем забытым отголоском неуловимых слов, сказанных в далеком прошлом.
Отметя в сторону сомнения и отговорки, Бэйн ускорил шаг. Он хотел добраться туда до наступления абсолютной темноты. Перед уходом из Академии Бэйн прихватил с собой охапку светящихся стержней; он мог использовать их, если возникнет необходимость отыскать дорогу. К несчастью, свет их будет как маяк в темноте, выдающий его местонахождение любому. С новым светомечом на поясе Бэйн был уверен, что переживет практически любую схватку. Но внимание отдельных созданий, скрывающихся близ гробниц, он предпочел бы не привлекать.
Последние несколько лучей света все еще падали вдоль горизонта, когда он, наконец, добрался до своей цели. Долина Темных Повелителей во все своей широте раскинулась пред ним, укрытая покровом сумерек. Он решил было сделать привал до рассвета, но затем отклонил идею. Не важно, что будет - день или ночь; когда он окажется внутри гробниц, ему придется воспользоваться светящимися стержнями в не зависимости от времени суток. И теперь, когда он, наконец, пришел, жажда увидеть скрытое все-таки возобладала.
Он выбрал ближайший храм, - единственный, который мог хоть как-то различить в слабом свете. Как и все гробницы, он был выдолблен в высоких каменных утесах, со всех сторон окружавших долину. Величественная арка над входом была высечена прямо в поверхности скалы, но камеры, с останками захороненных внутри Темных Повелителей, залегали глубоко внутри.
Подойдя ближе, Бэйн смог разобрать замысловатые узоры, вырезанные на арке. Что-то было написано письменами, которые он не распознал. Судя по всему, эта тонкая работа некогда внушала благоговение, но эоны пустынных ветров стерли большую часть деталей.
Бэйн остановился на пороге, вбирая в себя воздух запретного таинства, окружавшего вход в гробницу. Он все еще не ощущал перемены в Силе. Подойдя к проходу, он был поражен, увидев, что огромная каменная плита двери расколота. Он пробежался пальцами по краям излома. Гладкий. Стертый. Кто бы ее ни сломал, он сделал это давным-давно.
Бэйн выпрямился, и смело шагнул через разбитую вдребезги дверь. Он направился вниз по длинному туннелю входа, медленно передвигаясь во мраке. Через несколько метров тьма стала такой густой, что ему пришлось вытащить и активировать светящийся стержень.
Мрачный голубой свет наполнил туннель, вынудив небольшой рой смертоносных жуков пелко засновать в поисках убежища вне пределов тусклого сияющего круга. Они подкрались к нему, окружили со всех сторон. Бэйн чувствовал их рядом, прячущихся в тенях всюду вокруг него, но не боялся. В конце концов, это ведь не свет держал их на расстоянии.
Жуки пелко, как и другая местная живность Коррибана, были чувствительны к Силе. Они почуяли приближение Бэйна еще до того, как тот вошел в гробницу; его сила непреодолимо тянула их. Хотя также держала как их самих, так и их парализующие шипы на безопасном расстоянии. Инстинктивно, жуки пелко ощущали истинную глубину его могущества, и остерегались его. Они не подойдут достаточно близко, чтобы и в самом деле атаковать, что делало их не более чем временным неудобством. Большие хищники, наподобие тук'ат, могли представлять реальную угрозу. Но он разделается с ними, если и когда это потребуется.
А сейчас его больше беспокоили потенциальные опасности, которые могли оставить после себя строители гробниц. Мавзолеи ситов были печально известны жестокими и смертельными ловушками. Бэйн потянулся Силой, с осторожностью прощупывая стены, пол и потолок впереди себя в поисках чего-то, выбивающегося из нормы. Он успокоился (и немного разочаровался) не обнаружив ничего. И все же он надеялся, что случайно натолкнется на невскрытую камеру, пропущенную джедаями.
Он продолжил спуск по туннелю, петляя между разными комнатами, где лежало благосостояние и сокровища усопших Повелителей - вместе с захороненными заживо ничтожными слугами. Комнаты не представляли для него интереса; он не был расхитителем гробниц. Вместо этого он шел все глубже и глубже, пока не достиг погребальной камеры.
Жуки пелко следовали за ним по пятам, не прекращая копошиться прямо за голубым свечением, которое отбрасывал светящийся стержень. Он слышал пронзительное щелканье разочарованного роя: бессильного атаковать свою добычу, но все же неотрывно следующего за ней.
Склеп было легко узнать по огромному каменному саркофагу в центре, что покоился на вершине небольшого пьедестала. Он был не более чем массивной тенью за гранью света стержня, но наполнил Бэйна как чувством страха, так и трепета.
Все еще используя Силу для поиска ловушек, он осторожно подошел к склепу. Благоговение возросло, когда голубоватое свечение опустилось на саркофаг, открывая все больше и больше деталей. Камень был испещрен символами, сходными с теми, что проступали на входе в гробницу, только эти не пережили бесчисленные столетия эрозии. Они выдавались наружу, грубые и резкие. Он не мог прочитать незнакомый язык или узнать Темного Повелителя, но видел, что это было место упокоения древнего и могучего создания.
Бэйн попытался взобраться на невысокий помост. Он поставил на него ногу, затем вытянул руку, чтобы схватить выступающий край одного из резных символов на стенке саркофага. Он приготовился было к резкому удару или толчку, но все что ощутил - это холодный камень под ладонью.
Используя хватку, чтобы сохранить равновесие, он подтянулся и встал обеими ногами на помост, посмотрев на верхнюю часть склепа. К своему ужасу он увидел, что каменная плита, запечатывавшая саркофаг, была полностью уничтожена. Кто бы ни был внутри, он исчез. Место его заняли булыжники, пыль и несколько кусочков разбитых костей, которые некогда могли быть пальцами рук или ног древних останков.
