Перешагнув порог шлюзовой камеры, они оказались в длинном плохо освещенном коридоре.
— Жутковато… — Инга передернула плечами.
Артем взял ее за руку.
Жутковато — не то слово. Понятие «машина» все еще прочно ассоциировалось в сознании с термином «враг». А где мы сейчас находимся? — мысленно спросил себя он, и сам же ответил: — внутри огромного механического мира, управляемого древними кибернетическими системами.
— Инга, стоит ли?
Она остановилась. В материале стены веселым пунктиром бежала, исчезая за плавным изгибом сумеречного коридора, сотканная из изумрудного сияния путеводная нить.
— Неужели ты не хочешь узнать, кем были наши предки, как они прилетели сюда? Артем, все нормально. Мы получили допуск. Код потомков — это еще и ключ к утерянным знаниям, пойми!
Именно «утерянных знаний» Артем и опасался. Он уже знал, насколько они могут быть опасны, но проявлять малодушие было не в его характере, хотя и уверенности в благополучном исходе их отчаянного приключения он не испытывал.
Инга же буквально изнывала от нетерпения.
— Ладно. Пойдем, — согласился он.
Кибернетическая система корабля зря беспокоилась, предупреждая их о недопустимости отклонения от заданного зеленой линией маршрута.
Массивные двери, попадавшиеся по пути, сияли красными искрами тревожной индикации, сквозь дымчатый материал стен просвечивали однотипные надписи: «Отсек затоплен. Нарушение герметичности корпуса. Доступ невозможен».
Чем дальше они шли, тем сильнее становилось гнетущее чувство тревоги. На борту произошли серьезные аварии, даже тут в незатопленном коридоре местами попадались участки стен, сплошь покрытые капельками влаги. На полу все чаще поблескивали лужицы воды, приборы освещения издавали неприятный напряженный гул, система подачи воздуха работала с перебоями, изредка до слуха доносился зловещий скрежет, словно что-то скреблось внутри затопленных отсеков, царапало материал переборок, испытывая его на прочность.
Наконец зеленая нить световой индикации привела их в небольшой зал. В помещение вливались три коридора, кроме того, в стенах располагались массивные герметичные двери.
— Информационный центр! — Инга указала на автоматически открывшуюся при их приближении дверь.
Они вошли внутрь.
Артем настороженно осмотрелся. Может, Инга ошиблась? Помещение выглядело пустым, лишь в его центральной части было установлено пять массивных кресел, развернутых спинками друг к другу.
— Ну? И где же хранится информация?
— Садись в кресло. Я работала только с портативной моделью информатория, предназначенной для монтажа в первичном колониальном убежище, но думаю, что сейчас разберусь с управлением.
— Да чем тут управлять-то? — недоумевал Артем.
— Присядь в кресло, узнаешь, — улыбнулась Инга.
Он выполнил ее просьбу.
Кресло оказалось мягким, удобным. Спинка немного изменила форму, подголовник коснулся затылка, Артем положил руки на широкие подлокотники, и вдруг перед ним возникло четыре полупрозрачных экрана. Они как будто материализовались в воздухе.
— Видишь меня? — раздался звонкий голос Инги.
Действительно один из экранов показывал ее лицо.
— Это объемные голографические мониторы, — пояснила девушка. — Сейчас загрузится сервисная оболочка. Чтобы активировать интересующий тебя раздел просто имитируй прикосновение к надписи.
В следующий миг экраны ожили. Сначала появился непонятный логотип, затем он сменился строками навигационного меню. В принципе, система его снайперской винтовки работала на основе похожего интерфейса. Ну, хоть что-то знакомое… — он скользнул взглядом по доступным для просмотра разделам.
Техническое состояние корабля.
Артем протянул руку, коснулся пальцем надписи, и экран тот час отобразил подробную трехмерную модель основного модуля «Атланта».
Он похолодел.
Почти все помещения космического корабля отмечало тревожное красное мерцание.
Десятки затопленных отсеков. Множество микротрещин и пробоин. Основной реактор погашен. Работают аварийные генераторы. Напряжение бортовой сети нестабильно, — он с возрастающей тревогой читал поясняющие сноски, затем отыскал взглядом коридор, по которому они попали сюда, обратил внимание на шлюз, который, как оказалось расположен «во втором стартовом сегменте».
Внешний люк не работал. А как иначе истолковать ярко-красную штриховку?
— Инга, мы не сможем покинуть корабль. Шлюз не работает, повсюду поломки!
— Артем, милый, успокойся, я вижу. Ну, да неисправности, и что? Корабль пробыл в таком состоянии столетия! Тут ведь не один шлюз, их десятки! Найдем исправный, не волнуйся. Я нашла бортовой журнал, но система сообщает, что часть файлов повреждена. Подожди сейчас идет попытка их восстановления.
— А ты не думаешь, что мы своим появлением повлияли на общее состояние «Атланта»? Мне кажется, что заработавшие механизмы окончательно разрушают корабль!
— Но сигналов тревоги нет, — заметила Инга, увлеченно работая с системой информатория. — Сейчас мы узнаем, что показал анализ наших ДНК!
Артем нахмурился.
Нужно отыскать исправный шлюз, пока ситуация не зашла слишком далеко, — подумал он. — Ага, вот один. Вход в него не блокирован. Куда он ведет? Стартовый сегмент номер четыре? Интересно. А что внутри? — он коснулся изображения отсека.
Опять эта непонятная аббревиатура: АРСМ «Титан».
Артем активировал заинтересовавшую его надпись.
Автоматический разведывательно-спасательный модуль «Титан» предназначен для исследования планет, перемещения небольших групп колонистов. Оснащен системой автопилотирования, способен работать в космосе, воздушной и водной среде, не содержащей ультраагрессивных соединений. Показать подробную справку?
— Артем, я нашла, смотри!
Один из экранов разделился на четыре оперативных окна.
Совершенно незнакомые лица.
— Кто это?
— Наши с тобой предки! — воскликнула Инга. — Представляешь! Мои были простыми колонистами, они спали в криогенных камерах на момент посадки, а твой предок, вот он справа — был капитаном «Атланта»! Ты его потомок, Артем!
Он не успел ничего ответить, экраны внезапно погасли, и в наступившем сумраке вдруг возникла панорама космического пространства!
— Частично восстановлен файл бортового журнала, — прозвучал голос. — Начинаю воспроизведение доступных фрагментов.
* * *
Взгляд назад через века.
Детализированные, натуральные до дрожи голографические изображения окружили их. Эффект присутствия был столь потрясающим, что Артем и Инга следили за происходящим, затаив дыхание.
