— Скайуокер, мы уберем отражатели, но прежде надо избавиться от «стервятников». Подойди к заднему ангару. Повторяю: к заднему ангару. И в следующий раз, когда захватите вражеское судно, проверяйте код. Были случаи, когда наши люди пострадали именно из-за такой оплошности, потому что мы всегда стреляем первыми.
— Да, адмирал.
«Ну конечно, если бы я был адмиралом, я бы тоже так сказал. Но вот успели бы вы проверить код на моем месте?..»
— Приготовиться к жесткой посадке.
Энакин резко развернул «Сумерки» и поднырнул под флагманский корабль. «Стервятники» на секунду замешкались и отстали. Асока ахнула, Ротта взвизгнул, а грузовоз оказался прямо перед открытым шлюзом, который стремительно приближался, как огромная пасть какого-то чудовища.
«Стервятники» нагоняли, поливая лазерными выстрелами маленький грузовоз. Оставалось только недоумевать, как он до сих пор не развалился.
Десять секунд.
Он не может приземлиться со «стервятниками» на хвосте. На лайнере это понимали и открыли огонь.
Один из воздушных дроидов закрутился и полетел вниз.
Следующим выстрелом сняли еще одного. Но тут прямо перед носом грузовоза пронесся огромный лазерный шар. Он влетел в ангар — туда, где Энакин рассчитывал вот-вот спрятаться.
— Назад! Назад!
— Отмена! Отмена!
Энакин все сделал автоматически. Со всей силы потянул штурвал на себя — грузовоз помчался вверх. Думать о лайнере и его команде не приходилось. Впрочем, на самом лайнере тоже теперь было не до него. Так что второй попытки не будет.
А у него на хвосте по-прежнему сидели «стервятники».
Как и капитан Рекс, они с Асокой оказались теперь один на один со своими врагами. «Вот так-то», - подумал Энакин.
* * *
МОНАСТЫРЬ — ПЛАНЕТА ТЕТ
Кеноби бежал.
Вентресс преследовала его. Они мчались по старинным коридорам, по древним каменным лестницам. Следовать за ним в таком темпе ей было нелегко. Где-то в груди отзывалась боль — сломано ребро? — но адреналин в крови пока еще приглушал боль. У нее не было ни секунды, чтобы включить комлинк и узнать, где Скайуокер.
Либо он ускользнул от «стервятников» и находится теперь на лайнере, либо его уже поджарили вместе с хаттенышем. Дуку будет в ярости, но что поделаешь? Иногда приходится выбирать между скверным результатом и еще худшим.
Она все равно придумает, как обвинить джедаев в смерти хаттеныша.
В конце лестницы было окно в человеческий рост. Кеноби вскочил на подоконник и ждал, когда она его догонит. Витражное стекло было выбито, и силуэт Кеноби обрисовывался на фоне синего неба.
Он ждал ее. И это бесило Вентресс: как будто он может позволить себе отдохнуть, потому что и так убьет ее, как только пожелает.
«Для тебя это просто игра? Ну конечно: ни семьи, ни жены, ни родины — не о чем скорбеть. Просто игра…»
— Чего же ты ждешь? — спросил он и прыгнул.
В битве тех, кто сражается ради политических целей, и тех, кто защищает свои дома, в конечном итоге всегда побеждают последние Они опасные противники, потому что им нечего терять Как нам.
«Командующий силами сепаратистов на планете Джабиим, о сражениях с республиканцами»
ВОЗДУШНОЕ ПРОСТРАНСТВО ПЛАНЕТЫ ТЕТ
«Самое главное — вырваться из атмосферы и выйти в гиперкосмос», - думал Энакин.
Сейчас не приходилось рассуждать о том, как уже изрядно побитое торговое судно выдержит переход на гиперскорость. С проблемами всегда так: если перед тобой более неприятная, более масштабная и более срочная, не приходится думать о других. И Энакину предстояло разобраться с более срочной задачей — избавиться от «стервятников».
— Я не могу от них оторваться! — воскликнул он.
Асока держалась молодцом: не засыпала его дурацкими советами, не пыталась бестолково подбодрить. Она молчала, а значит, научилась очень важному умению для падавана: не открывать рот, когда не надо. Она сидела, крепко прижав хаттенка к груди, как будто он пытался вырваться, но хатт лежал спокойно, полузакрыв глаза и шумно дыша.
Если им даже удастся добраться до Татуина, вполне возможно, что придется передать Джаббе труп горячо любимого сына. Впрочем, об этом тоже не стоило думать.
— Надо избавиться от балласта, — наконец проговорила Асока.
Лазерные выстрелы свистели прямо перед носом корабля. Один из дроидов пронесся так близко, что Энакин машинально пригнулся. «Стервятники» — это не обычные тупые дроиды. Судя по всему, они каким-то образом обучались, наблюдая за врагом, и теперь совершали короткие налеты на свою жертву, как будто проверяя, у кого нервы сдадут раньше.
— Какого? Я не могу выкинуть запас горючего, — заметил Энакин, поглядев на приборы. — И это ничего бы не дало. Его тут и так немного, хорошо, если дотянем до Татуина.
— Можно выбросить воду.
— Я не смотрел, что в грузовом отсеке.
— Я посмотрю, — вызвалась Асока, и прежде чем он успел ответить, пристегнула Ротту к креслу второго пилота, и ушла, спросив только: — Я выкину все, что там есть, так?
— Да. Когда откроешь шлюз, у меня здесь зажжется лампочка, я подниму корабль вверх, и все, что было в отсеке, вывалится само собой. Так что не таскай там ничего.
Она скрылась в грузовом отсеке, а Энакин снова сосредоточился на том, чтобы увернуться от «стервятников». Неужели они в самом деле готовы его сбить, ведь тогда умрет и хаттеныш? Трудно сказать. Но ему надоело это дурацкое преследование, когда не ясно, поджарят его или нет. На очередном вираже он заметил под собой несколько В-19, которые отчаянно отбивались от «стервятников». Он не решился развернуться и посмотреть, что там творится в монастыре, как не решился и связаться с Кеноби и Рексом, эти «танцы» со «стервятниками» требовали полной сосредоточенности. Он направил корабль подальше от монастыря, подальше от места боев, чтобы не ухудшать и без того нелегкое положение солдат Республики: даже самый маленький ящик, если свалится с такой высоты и на такой скорости, произведет эффект настоящей бомбы.
По внутренней связи он услышал:
— Учитель, я в грузовом отсеке.
