— Доигрался, — узнаваемый голос Скея. Скей стоял у колонны и качал головой. — Что с тобой, Гор? Я хотел, но с приездом Рона не смогу тебе помочь, Гор.
— А пошёл ты, — Слова как бы говорил не он, а кто то другой и сами слова растягивались во времени. Егор махнул рукой и тут в сознание явилась мысль, что он под действием галлюциногена. Похоже что так и было. Егор ущипнул себя и убедился.
— Ну и что, Снт, каков наш герой? — встревожился Скей.
— Как вы и приказали: господь Скей и ты — господь Рон, — слова начали расплываться. — Гор вполне готов к мероприятию. Я дал ему понюхать травки, как ты и приказал господь Скей.
— Не забудь что на площади он нужен нам как огурчик, — Скей оттянул Егору веко пристально поглядел в глаза. — Публичная казнь отобьёт охоту допускать мысль о новоявленном мессии и опровергнет пророчество… Го-о-о-ооор должен быть в великолепной форме и… не правда ли Гор?
— Я уже за последние два года умирал много раз, — чудно растягивая звуки, заявил Егор и собрал во рту слюну. Плевок вышел никудышний — в молоко и развеселил Снта. Что говорилось потом Егор почти не слышал. Он снова провалился в воспоминания и оказался с Аннетой в родительском доме. Девушка стояла к нему спиной и смотрела за оконный переплёт на колыхающиеся ветви цветущей акации, а на подоконнике веете листает страницы роман-газеты. К запаху акации добавляется посторонние незнакомые запахи и лязг. Входят отец и мама и снова в обратно в реальность:
— Снимай! - это окрик Снта. Егор зажмуривается от нестерпимого света, когда с головы сдёргивают мешок.
— Жители моего города, — это говорит Скей. Саккарец подходит к нему, останавливается и дружелюбно похлопывает по плечу. Егор хочет отмахнуться, но руки связаны позади и связаны на совесть. Он и Скей стоят на невысоком метровом помосте над мощенной треугольными тёсаными камнями — лобном месте. От свежей древесины кедра идёт одуряющий смоляной запах.
Заполненная жителями площадь тиха. В первых почётных местах "театра", кузнец Саер со своим семейством. Седой широкоплечий старик не хочет встречаться с глазами недавнего гостя, а его сын исподлобья смотрит одним глазом. Второй заплыл.
Слева — ко дворцу, поверх плит дворцовой стены — "галёрка" — специальная надстройка с двумя рядами невысокой крытой колоннады, с дорогими гостями. У каждого — бинокль. На самом почётном месте господь оживлённый Рон что-то шепчет на ухо Аише. Девушка отвечает Рону и изредка бросает на Егора полные беспокойства взгляды. Курчавый и его товарищ расположились слева и потягивают из кубков вино и непринуждённо беседуют. В центре кресло с высокой спинкой отсутствующего хозяина
— А плаха с топором? — обращается Егор к хозяину положения, ещё не веря в происходящее.
— Ты умрёшь от моего взгляда, — подбадривает Скей. — Топор — забава вашего средневековья, как впрочем, и земное огнестрельное оружие, вкупе с атомными зарядами. Мы — цивилизованные и гуманные.
— У нас обычно о цивилизованности заявляют либерасты-педераторы, а копнёшь и, на поверку — чёрные души и ничего там людского… — Егору почему то безразлично и странное ощущение своей неуязвимости.
— Тебе, господом Скеем доставлена честь, так и веди подобающее, — тычок Снта в спину весьма болезненный.
Толпа тщетно вслушивается, но не может расслышать, так как ветер дует в сторону помоста. Скей излишне поднимает руку для тишины и самолично начинает обвинительную речь. Пересказав уже известное Егору, он заканчивает, что самозваный бог Гор приговорён к казни через медленный огонь, но по просьбе дочери управителя Аишы казнь заменена на испытание. Испытание поединком. Толпа на площади молчит. Молчит и Егор. А о чём можно говорить, если так глупо непросчитать ситуацию. Егор всё не верит, что происходящее не сон, а реальность и жить ему осталось считанные минуты. "Ну и пусть" — хмыкнул Егор — я свалю в нирвану, как Будда, — ему самому становится смешно от пришедшей мысли.
— Ты глуп Скей, как и твой посол Рон — жирный рех, — бросает Егор в лицо саккарцу. Скея веселит тирада Гора: — Продолжай, продолжай.
— А ты развяжи мне руки, — предложение не застаёт врасплох саккарца. Снт, приносит два клинка и разрезает стягивающую запястья верёвку.
— Если ты вдруг окажешься победителем, то будешь отпущен, — скалится Снт. — для того всего-то нужно выбить меч из рук господа Скея, или нанести клинком любое ранение.
— Это, правда Гор, — подтверждает вполне серьёзно Скей. — Доставь напоследок удовольствие моим гостям и подданным. Хорошее владение мечом продержит молву, пожалуй, десяток дней, а потом тебя забудут, как забыли и остальных. Из праха человек уходит в прах.
— Ты — Скей — ходячий иудейский равви, — оживает несколько Егор. — Далеко не каждому оказываешь такую честь, Скей? Но в этот раз ты просчитался и будешь наказан и забудут тебя, как забывают о прошлогоднем снеге. — Егор тщательно растёр затёкшие кисти и помахал руками, чем внёс оживление в толпу. Выбрал однолезвийный меч, скорее короткий палаш и поработал в воздухе.
— Итак, господы и присутствующие здесь мои подданные, — зычно крикнул Скей. — Я предоставляю вам счастливую возможность оценить искусство так самозваного бога Гора и увидеть искусство богов Саккариии и Пантеи. Если кто желает составить компанию Гору и сразиться со мной, то я прикажу выдать дополнительное оружие. Есть желающие? — зрители на площади потупились. — Превосходно. Вам известно, что самозванец превосходно владеет мечом, но в моём мире только Тон способен в единоборстве сразить меня. Я хотел поставить на поединок офицера Снта, чтобы он нашинковал самозванца, но вы, — саккарец сделал паузу — вы начали верить в бредовую мысль о пришествии некоего Мессии. Поэтому я представил Гору шанс. — Скей одним движением сбросил накидку и остался обнажённым по пояс.
— Если это бог, как обманули вас, тогда он выйдет победителем из нашей равной схватки и его не коснётся огонь богов моря!
— Ты будешь драться, — рассвирепел Егор и сделал ложный выпад, тотчас отскочив. — Болтаешь как баба.
Саккарец даже не двинулся, когда палаш прошёл рядом с плечом; ухмылялся и упёр клинок в доску. Чувствуя подвох, Егор выставил палаш, обошёл противника, но Скей и тут не шелохнулся, будто позади ни кого. Ожидаемый разворот противника застал Егора врасплох. Палаш рассёк одежду на груди раньше, чем Скей оказался лицом к нему. Егор запоздало отмахнулся и снова совершил ошибку. Скей воспользовался моментом и выбил палаш из рук Егора. Скорость, с которой он проделал два движения поразила зрителей, но последующий выпад Скея прошил пустоту в сантиметрах от лица, ловко уклонившегося Егора и вызвал бурные аплодисменты гостей.
