Кайли с трудом проглотила комок — верно, Ирнат еще плохо говорил и вместо «мамочка» называл ее «мамока»…
— И заснул, представляешь? Вот так — сразу. Вымотался, наверное — до этого весь день плакал. Я его на кровать укладывать, а он ручками вцепился и захныкал. Так и сидела, пока спал. Сагар едва на колени не упал от облегчения, а когда после сна мальчик с аппетитом поел, то, не поверишь, чуть не заплакал.
— Поверю, — буркнула Кайли, отворачиваясь, чтобы Мицури не заметила предательскую слезу.
— Пока Долон ел, Сагар расспросил меня — кто я, с кем. И предложил платить два кварта в день, если я стану смотреть за ребенком, пока он решает свои дела. А мне что? Нетрудно, тем более платят, пусть и совсем мало, но мне и один кварт негде найти, а тут за пять дней целых десять прибавится. Конечно, я согласилась. С мальчиком мы поладили, и ко времени отлета, когда я отпросилась у Сагара, чтобы на заработанное прикупить себе что-нибудь в дорогу, он неожиданно предложил оплатить мне одежду и припасы с тем условием, что я буду держаться рядом и помогать ему с Долоном.
— И ты согласилась стать его женой, — закончила за нее Кайли. — Я рада за тебя!
— Да нет, все не так! — возразила Мицури. — Он в жены не предлагал, да я поначалу и сама о таком не думала. Время шло, прилетели на Терру, а там — лес стеной, и ни одного дома! Мужчины сразу рубить его взялись, место расчищать, барак-времянку поднимать. Женщины, кто чем мог, помогали. Трудно было. И страшно. Но Сагар, как бы ни устал, всегда следил, чтоб мы с ребенком в тепле были и накормлены. Я такого заботливого мужчины еще не встречала. Сама не заметила, как привязалась, — Мицури порозовела. — Влюбилась, представляешь? Во вдовца с маленьким ребенком, когда вокруг круги нарезали мужики помоложе и посимпатичнее. Сама от себя не ожидала, но — вот.
Она развела руками.
— Ты мне про ребенка лучше расскажи — что он любит и остальное. К чему мне знать, как вы с его отцом сошлись? — постаралась равнодушно произнести Кайли, а внутри все сжималось — Мицури в Байрата влюбилась!
И верно — как в такого не влюбиться? Она в свое время тоже не устояла, хоть знала, что хайши не ровня иру. Не пара ему. И эта не ровня… Правитель снова на те же грабли наступил — женился на простолюдинке!
— Долон чудо, а не ребенок, — послушно заговорила Мицури. — Единственно — один ни за что не остается. Первые недели я его с рук почти не спускала — сразу начинал плакать. Любит, чтобы его по животику гладили, когда спать укладываешь. И песенки просит, а я одну только и знаю — что мама моим сестре и братьям пела-«Маленькая звездочка». Знаешь такую?
— Нет.
— Я наговорю тебе, запишешь. И мелодию запомнишь, он без песенки не заснет! Не поверишь — по нескольку раз заставляет повторять. Подвижный очень, все ему надо пальчиком потрогать, поковырять, отвертеть. Поэтому — глаз да глаз за ним! Лучше — сама находи ему занятие, не жди, когда он придумает проблемы на свою и твою задницы. Он обязательно придумает, если заскучает! Ест все, кроме вареного лука. Обожает мятую картошку, с ней и лук съест. Я знаю, Сагар отгрузил вам овощи, так вы варите мальчику нормальную еду, не экономьте на нем! Концентраты он, конечно, тоже съест, но натуральное полезнее! Его игрушки вот, — Мицури засуетилась, вытянула из-под ног сумку, раскрыла, показав несколько самодельных игрушек и — сердце Кайли пропустило удар — серого урли. Любимую игрушку сына, которую она сама ему покупала на годик… Видимо, Байрат сохранил ее тогда, сумел вытащить из флаера.
— Сагар не говорил про них, но я подумала — как ребенку без игрушек? И положила несколько. Вот этот урли, — Мицури подняла плюшевого зверька, — самый любимый. Без него Долон спать не ложится, смотри, не потеряй! А еще сынок не любит ногти стричь. Так я придумала — за каждый остриженный ноготок даю ему ягодку муршмилы, он их обожает. Тогда все проходит без рева и скандала. Ягоды вам тоже привезли, Сагар лично упаковывал. Вообще, Долон не капризуля, а очень ласковый ребенок, не обижай его! С ним всегда можно договориться, он все-все понимает. Только маленький еще, не умеет долго без дела сидеть. И постоянно задает вопросы, так ты его к отцу отсылай! Он многое знает, о чем я и не слышала, а то я не на все «почему» могу ответить.
Мицури вздохнула, прикрыв глаза.
— Болел часто? Чем?
— Да нет, ничего такого. Обычные детские неприятности — коленку разбил или нос расквасил. На правой ножке у пяточки шрамик есть, такой, полукругом. Это он о раковину порезался. Крови было — ужас. На подбородке маленькая отметина — неудачно упал, о камень рассек. Простывал еще, как без этого, но быстро поправлялся. Он мальчик крепкий, все лето босиком бегает. Сегодня еле уговорила ботиночки надеть, когда сюда собирались. Вот тут вещи его. — Мицури толкнула ногой сумку. — Под игрушками. Все чистое, целое — я проверила. Долон растет быстро, не успевает снашивать. Впрочем, вы всего на две недели улетаете, как сказал Сагар, за это время не успеет вырасти из штанишек и рубашек. А вот изгваздает все изрядно. Стирать-то умеешь?
Кайли фыркнула.
— Хорошо. Сагар не любит, когда сын в запачканной одежде бегает. Мы приучаем мальчика к чистоте, насколько это в наших условиях возможно. И Сагар требует, чтобы он правильно ложку держал, не чавкал. Ну, это он сам объяснит.
Мицури погладила пальцем урли, которого так и держала в руке.
— Ни разу за это время мы не расставались. Переживаю, как Долон без меня? Правда, с ним отец, но все равно волнуюсь. Ты же будешь о нем хорошо заботиться?
— Конечно! Ты так привязалась к мальчику?
— Понянчи, на руках покачай, нос повытирай, по ночам повставай — посмотрю, как сама не привяжешься, — ответила Мицури. — А он еще такой ласковый! Как котенок прижмется и — «мамочка»! Все готова отдать, лишь бы был здоров и весел!
— У вас скоро свой родится, — кивнула на живот Кайли. — Будет над кем трястись, не до старшего станет. Долон ревновать начнет, что теперь и папа и… мама… братом или сестрой заняты, а не им.
— Нет, Сагар Долона не обделит! Он — его свет в окошке. — Мицури усмехнулась. — Конечно, новорожденный неизбежно займет почти все мое время, но я не собираюсь Долона отгонять, буду по-прежнему целовать его на ночь, вытирать ему нос и обнимать, когда малыш этого захочет! Потом, иногда думаю, что к нашему общему ребенку Сагар никогда не будет относиться так трепетно. Видимо, он безумно любил мать мальчика, поэтому на сына и не надышится.
— И тебя любит, раз замуж позвал. Вон, потакает капризам, — пожала плечами Кайли.
— Не любит, — неожиданно ответила женщина. — Уважает, бережет, потакает да. Пока беременная. Заботится обо мне — это все есть. Но любви у него ко мне нет. А я все надеюсь, что заботой и лаской смогу растопить его сердце…
— Глупости! Зачем ему было на тебе жениться, если нет притяжения?
Мицури горько усмехнулась и вскинула на собеседницу глаза.
— Ради Долона женился, чтобы сын в полной семье рос. И чтобы в поселении в меня пальцем не тыкали. Меня же за это время несколько мужиков замуж звали, да я всем отказала — никто к сердцу не пришелся. Другие, кто одиночки был, пары месяцев не прошло, замуж повыскакивали, а я ни туда, ни сюда. Вот женщины и решили, что быть такого не может, чтобы в одном доме, да не спят! И запереживали — мол, пока только с Сагаром, а там, может и других мужиков утешать примется. Нормальная-то женщина всегда старается замуж, а эта неспроста всем отказала. Все замужние всполошились — как так? Живут в одном доме, и не женаты! Какой пример детям! Сагар, как узнал про такие толки, сразу предложил пожениться, я даже думать не стала, тут же согласилась. На седьмом небе летала, думала — вот оно — полюбил! А муж шесть месяцев ко мне не прикасался. Жили по-прежнему как соседи.
— Как это как соседи? А ребенок? — Кайли показала на живот. — Не ветром же тебе его надуло. Значит, минимум один раз он тебя точно любил!
— Не меня любил, а ту — мертвую! Ее именем называл, — тихо произнесла Мицури и, уронив голову в ладони, горько заплакала.
