Правда ли то, что моя жена оказалась в положении пленницы? Да. Правда ли то, что меня пытаются подстегнуть страхом? Да. Правда ли то, что мы ни словом, ни делом, ни помышлением не заслужили такого предательства? Да.
Не в ярости, а в отчаянии прошу: помогите! Мое сердце полно горечи.
Раб Божий
Виктор».
Глава 8
Адмиральский гамбит
13 января 2141 года.
Орбита Терры-10.
Виктор Сомов, 45 лет.
…Сомов посмотрел на эти чистые лица. На миг ему показалось, будто прямо перед ним в воздухе материализовалась икона. Избранные святые… Раньше он не очень-то присматривался к офицерам десантников и штурмовиков. Специальность у них такая, что при знакомстве первым делом обращаешь внимание на их плечи, потом на кулаки… в смысле, кисти рук… и только после этого – на все остальное. Например, на лица…
Марго не было. Она сказала: «Сам с ними разговаривай», – и была права. Отвечать – ему.
Чистые, чистые лица. Спокойные. Застывшие, как будто смерть уже опалила их своим холодным пламенем. Внимательные взгляды. Сжатые губы. И ни у кого – ни тени осуждения в глазах. Виктор Сомов, человек не сентиментальный, глядя на них, почувствовал, как слезы подступают к глазам.
Несколько часов назад все офицеры и нижние чины сводной десантно-штурмовой бригады исповедались и причастились. Кто у православного священника, кто у католического патера… Сейчас они сидели в лучшей своей форме – что у кого было. А тем, кто поизносился, главком, в нарушение всяческих правил и инструкций о вещевом довольствии, распорядился выдать все новое.
Сомов встал и сказал старшим офицерам бригады, собравшимся в адмиральской каюте:
– В курс дела вас должен был ввести командор Медынцев…
– Так точно, господин вице-адмирал. Вводные получены. – откликнулся командир бригады.
– И вот что… Вот еще что… Вот какое дело… – Виктор никак не мог подобрать нужных слов. Ему следовало поторапливаться: в ближайшее время намечалась очень серьезная драка. Он волновался. Он жалел этих людей. Красивые, сильные мужчины и женщины… Всех их через несколько часов перемелет страшная мясорубка войны.
– Вот что, ребята… извините меня. За себя и за всю нашу Терру прошу у вас прощения. Простите ребята, иначе никак нельзя. Иначе… все может пропасть. Если можете, простите меня, ребята.
Младший из штурмовых офицеров ответил ему за всех:
– Да что вы, господин вице-адмирал! Мы же понимаем. Надо – значит надо. Ничего тут не поделаешь.
И столько в этих простых словах было воли, столько готовности встретить свою судьбу, какой бы она ни была, столько решимости сделать дело, хотя бы и жизнь за него положив, что Сомов молча поклонился им в пояс.
– Спасибо, ребята. Храни вас Господь.
* * *
Миколайчик сидел в позе человека, приготовившегося к изощренным пыткам. На лице его было написано: «За правое дело иду я на муки».
Впрочем, Сомову сейчас было наплевать на то, что думает оабовец.
– Анджей Игоревич, я уже слышал, насколько уникальна ваша группа. Я уже слышал также, до какой степени она не то, что мне требуется для решения чисто десантных задач. Более того, я слышал и помню, сколь прискорбно будет растратить бесценные кадры по одиночке. Отлично. Сколько пусковых аппаратов в настоящий момент готово для залпа на «Изабелле»?
– Позвольте…
– Нет, не позволю! Сколько, Анджей Игоревич?
– Полностью функционирует два аппарата. Но я вынужден…
– Отставить. Вы обещали четыре.
– Не за такой срок. «Изабелла» совершенно не приспособлена к подобного рода кустарному варварству. Виктор Максимович, третий аппарат будет в общих чертах доведен до ума через полчаса-час.
– Закрыть работы на третьем и четвертом. Что есть, тем и будем пользоваться. Никакие аргументы не принимаются. Послушайте, послушайте! Мне не меньше вашего хотелось бы простой и легкой удачи: Вяликов делает залп двумя десантными капсулами, не зря же мы пусковые аппараты его флагману вмонтировали… так? парочка ваших людей добирается до поверхности Терры-10, устанавливает прибор связи и посылает сигнал… Отлично! Дело сделано! Но я обязан предусмотреть все возможные варианты. Черт побери, мы не дети в песочнице, сделайте нормальное лицо! Я устал видеть эту кислую гримасу недовольства на вашей роже!
Пауза. Ой.
– Извините, Виктор Максимович.
– Извините и вы меня. Погорячился… Итак… через четверть часа контингент Нью-Скотленда начнет десантную операцию. А через полчаса или несколько раньше – Вяликов. Вы должны быть к тому времени готовы. Кого отправляете?
– Капитан Данько, капитан Семенченко.
– Семенченко…
– Да, Виктор Максимович, это именно тот человек, с которым вы когда-то были знакомы.
Сомов промолчал. Что тут скажешь? Оабовцы – они и есть оабовцы. Катенька обязательно съязвила бы: «Профессиональные черты характера»…
– Трижды разжалован. Два раза из-за ба… из-за женщин. Послений раз – за драку. Из полковников в лейтенанты. Полтора года назад. Опыт боевых действий – неограниченный.
– Теперь все это не имеет никакого значения… Через десять минут капитан Данько должен принять российское подданство. Он знает об этом?
У Миколайчика вытянулось лицо. Впервые Сомов видел его изумленным. Зрелище неуместное, прямо скажем: изумленный оабовец.
– Но… я…
– Через семь минут доложите. Спасибо, Анджей Игоревич, я вас больше не задерживаю.
* * *
Терра строила флот с остервенением, Терра холила и лелеяла его. Терра многого лишила себя ради дорогостоящих судостроительных программ. На Терре частенько говорили: «Нет флота – нет будущего!» После изгнания женевцев никто не хотел отдавать свое будущее и будущее своих детей в чужие руки…
Теперь флот выплачивал долг.
Главком новых шотландцев начал десантирование, опережая всех, не сделав ни единого выстрела, заранее обеспечив себе абсолютно выигрышную ситуацию. Восемь больших десантных кораблей Нью-Скотленда безо всякого стеснения понесли к поверхности Терры-10 первых десантников и – будьте уверены – приборы связи для подачи того заветного сигнала, который обозначил бы участие во «втором туре».
Минуло всего десять минут. Вяликов и Рекехо отправили к Терре-10 несколько десятков десантных шлюпов – все чем располагали.
В этот момент линкоры Готлиба Констана вышли на дистанцию эффективного огневого удара. Дальше все развивалось именно так, как и предполагал Сомов. Женевский адмирал не обратил внимания на легкую добычу – аравийцев. Столь же равнодушен он остался и к десантирующим латино. Совокупная мощь женевского главного калибра досталась людям Вяликова. Им и только им. Терранские шлюпы сгорали один за другим. Вот их осталось всего пять. Три…
