– Вне всякого сомнения, и я сразу же дам тебе снотворное.
– А почему бы вместо этого не выйти за меня замуж?
Она еле удержалась от того, чтобы не рассмеяться, но ей удалось это лишь наполовину.
– Я не могу, – простонала она. – Я не хочу связывать себя с человеком, который мне совершенно не подходит.
– Но я, напротив, считаю, что ты мне даже очень подходишь. В конце концов, я мужчина очаровательный, благородный, аристократ, забавный, щедрый, к тому же я всегда на ночь мою ноги.
– И ты думаешь, что я выйду за тебя замуж: только потому, что ты соблюдаешь правила личной гигиены?
– Но ведь это – ценнейшее из моих достоинств. Теребя в пальцах край термального одеяла, Сара промолвила:
– Я выйду за тебя замуж….но лишь из-за полосок на твоем рукаве.
– Но почему? Меня-то твой ранг совершенно не интересует.
– Роберт, я не могу быть корабельным врачом, – сказала она, стараясь не смотреть ему в глаза, – а ты очень хочешь быть капитаном звездолета.
Он рассмеялся.
– С чего ты взяла? Сара удивленно заморгала глазами. Эйприл улыбнулся. – Неужели ты решила, что я задумал завершить свою карьеру на борту этого звездолета? Сара сморщила носик.
– А что, разве нет?
– По правде говоря, мне это сроду даже в голову не приходило.
– И это после всего того, что ты вложил в этот проект?
– Представь себе.
– Но тогда, что же ты намерен делать дальше? Эйприл опустил свою пульсирующую от боли голову на подушку.
– Не правда ли, слово «капитан» хорошо звучит? Оно гораздо больше, чем просто ранг. Есть в нем нечто в высшей степени превосходное, что заставляет людей желать подчиняться ему. Но людей, подобных мне, не следовало бы называть капитанами. Мы должны быть чем-то вроде священников или профессоров. Чем-то более утонченным.
– Что-то я тебя не пойму, – призналась Сара.
– Неужели? – Он попробовал выразиться яснее. – Я никогда не предполагал, что мне придется возглавить первый полет на этом звездолете, Сара. К тому же я страшусь битв, и ты об этом прекрасно знаешь. Нет, этим кораблем должен руководить кто-то другой. Человек бесстрашный, готовый пожертвовать собою ради жизней остальных членов экипажа, способный выйти в космос и потерять связь со всем миром, способный принимать решения и коренным образом менять существующую теорию и практику. Короче говоря, личность из ряда вон выходящая. Вот, например, как Джордж Кирк.
– Как Джордж? – Сара покачала головой. – Джордж Кирк полная тебе противоположность, Роберт. Ты даже толкнуть боишься, а ему ничего не стоит проткнуть кого-нибудь насквозь.
– Ну, может, и не Джордж Кирк, но уж, конечно, не я! Ну какой из меня лев? Сама посуди. – Голубые глаза его сверкнули, и он улыбнулся. – Такому звездолету у руля требуется настоящий лев!
Слезы брызнули из глаз Сары, и голос ее дрогнул:
– Я была права. Ты все-таки поэт.
– Сара, но почему? – Он наконец-таки заметил, что она плачет.
Роберт осторожно провел пальцами по ее щекам, утирая слезы, и был приятно удивлен, когда Сара склонила ему на грудь свою голову. Она слегка дрожала. Обняв ее, Эйприл прошептал: Сара…
Ее слезы капали на его ирландский свитер, настоящей аранской выделки.
– О Роберт, ну какой из меня врач?
– Что? – фыркнул он. – Ты была. лучшей на курсе. Откуда такая неуверенность в собственных силах?
– Я не имею в виду медицинскую сторону вопроса.
– Что же, в таком случае? Она была рада, что сейчас он не видит ее глаз.
– Я недостаточно строга. У меня не хватает мужества и сил.
– Да что ты, ты очень, очень сильная.
– Нет, нет, – продолжала она настаивать на своем. – Я не могу.
Врачи должны быть тактичными и уметь владеть собой. Они не имеют права предаваться эмоциям. А я так не могу!
Эйприл погладил ее по волосам.
– Но разве это не здорово? – попытался он ее успокоить. – В противном случае я вряд ли бы тебя полюбил.
– Ты позволяешь другим делать тебе больно, – прошептала она, сильнее и сильнее прижимаясь к его телу. – Ты обещал, что мне не придется смотреть на то, как тебя ранят. Но ты же обещал, Роберт. Я так боюсь…
– Сара… – Ему стало не по себе, и почему она должна бояться?
Бояться ведь было нечего! И вдруг чудовищный энергетический толчок сотряс звездолет. Сара схватилась за спинку кровати, чтобы не отлететь к дальней переборке. После этого вторая молния ударила по кораблю. Сомнений не оставалось. По ним открыли огонь. Сара провела ладонью по лицу. Эйприл, приподняв голову, уставился в стенку так, словно мог сквозь нее видеть.
– Что это было? – воскликнул он.
– Что это было? – эхом повторила Сара.
– О Господи. – Эйприл чуть не хлопнул себя рукой по больной голове. – А я-то думаю, что все это сон.
Несмотря на слабость, капитан в следующее мгновение сидел на кровати и нажимал кнопку интеркома.
– Роберт, тебе еще нельзя вставать! – в отчаянии закричала Сара.
– Эйприл вызывает мостик. Джордж, ты там? Однако в ответ он услышал голос Дрейка, перекрываемый странными звуками, – узнаваемые голоса в неузнаваемой ситуации.
– Капитан, неужто уже оправились от травмы?
– Дрейк, что происходит? Где Джордж?
– Ах да, видите ли, капитан, тут у нас возникла небольшая проблемка.
* * *
– Почему ты смотришь на небо? – вопрос ромуланца отвлек внимание Джорджа от розово-голубого неба.
– Пытаюсь представить себе, что в данный момент может там происходить, – ответил Кирк, щурясь от далекого розоватого солнца.
По выражению его лица Т'Каэль понял, что землянин не имеет никакого боевого опыта.
– Видишь ли, звезднофлотец, здесь дело в простой хореографии.
Мой корабль кружит над планетоидом подобно насекомому, надеясь подойти как можно ближе, чтобы выследить нас… то есть меня. Твой корабль, судя по всему, ему мешает, вот почему между обстрелами такие длинные паузы. Разница в технологии, расстоянии и боевой подготовке твоей команды. Обманывать не буду, мои вымуштрованы в высшей степени.
Т'Каэль посчитал, что не выдал большого секрета. Кроме того, он знал, что вскоре его ждет смерть либо от рук его собственного экипажа, либо на этом забытом Богом планетоиде. В любом случае, он уже никогда более не увидит размытые топазовые небеса своей родной провинции. Его семья, наверное, получит похоронку. Интересно, назовут ли враги его смерть героической? Или же они заявят, что он предал Империю, а потому вынудил их обратить против него оружие?
Неважно, он уже не являлся частью этой хитрой паутины. Одно он знал точно: он просто недооценивал Ри'Яка.
– Что ты делаешь? – Т'Каэль бросил взгляд на Кирка. Тот стоял, прислонившись раненым боком к скале, и внимательно смотрел на руки Т'Каэля. Вообще-то рассеянность не была свойственна Примусу, однако стручки и саженцы из его корабельных апартаментов сейчас почему-то оказались у него в руках. Неужели они все время были у него в карма не? В теплом инкубаторе, как напоминание об Идрис…
