Сэмшоу поморщился, услышав грохочущую музыку, и огляделся, ища глазами Сенда или Кемпа. Дэвид стоял в углу и махал рукой, чтобы друг заметил его.
Вокруг круглого стола уже собрались четверо: Кемп, Сенд и два неизвестных Сэмшоу человека, улыбнувшихся ему, как старому знакомому. Кемп представил Уолту своего давнего товарища Джонатана Поста, черноволосого мужчину с внешностью восточного типа и курчавой седой бородкой и Оскара Эглинтона из Невадской Школы горного дела. Учёные обменялись рукопожатиями. Пост декламировал довольно нескромное стихотворение о легендарной встрече Синдбада-морехода со стариком, оседлавшим путешественника. Закончив, он рассмеялся.
— Здорово, — равнодушно проговорил Сэмшоу.
Официантка принесла заказ, и Пост пожертвовал своим пивом, чтобы Сэмшоу скорее промочил горло.
Однажды Уолт расправился с целым ящиком пива «Корона» за два дня. Это случилось в 1952 году во время экспедиции, наблюдающей за поведением китов в лагуне Скаммон. Теперь же от одной только порции он почувствовал слабость.
— Мы должны ввести тебя в курс дела, Уолт, — начал Сенд. — Кемп разговаривал с сейсмологами из Бразилии и Марокко. Один из них — Хесус Очоа — участвует в конфереции. Отмечены резкие изменения на графике 31 октября. Распад пород и ударная волна. В некоторых районах наблюдался неожиданно сильный прибой и беспрецедентные сейсмические явления.
— Тридцать пять к югу, сорок два к западу, — сказал Кемп. На его лице снова появилась самодовольная улыбка, знакомая Уолту по Гавайям. — Хесус убедил меня, что теперь у нас есть хороший повод обратиться в Вашингтон. Он свёл меня с Артуром Гордоном… Правда, президент не особенно заинтересован, — заметил он, и улыбка исчезла с его лица. — Мы не смогли увидеться даже с новым советником по национальной безопасности, как его…
— Паттерсон, — уточнил мускулистый смуглый Эглинтон.
— Но Гордон обещал встретиться с нами сегодня вечером. Предстоит обсудить множество вопросов. Мы переговорили здесь с несколькими физиками и астрономами. С Крисом Райли, Фредом Хардином, с другими. У всех из головы не выходят астероиды.
— Вы уверены, что мы не ошибаемся? Что действительно имеем дело с настоящим межпланетным снарядом?
— У нас есть новые доказательства, — заявил Кемп, наклоняясь вперёд.
Сенд дотронулся до его руки. Кемп понимающе кивнул и снова откинулся на спинку стула. Сенд придвинулся к Сэмшоу, словно собирался обсудить с ним деликатную проблему.
— Четыре дня назад команда грузового корабля заметила в небе центральной Атлантики сверкающий шар. Как и в предыдущий раз, ни один радар не засёк его приближение. Потом те же явления: падение в океан, шторм и необычные сейсмические показания. Огненный шар, однако, выглядел более впечатляющим, чем прежде — огромный, ослепительно яркий, он оставлял за собой светящийся след. Капитан и вся команда получила ожоги сетчатки глаза. У них начали выпадать волосы, а медики заметили странные кровоподтёки на телах. Моряки страдают кровавым поносом, и у всех обнаружены признаки радиоактивного облучения.
— Метеориты, как правило, ведут себя более мирно. — подхватил Кемп. И, кроме того… мы знаем о другой сейсмической аномалии в том же районе. Что-то зарылось внутрь земли, — триумфально добавил он. — На графике это выглядит, как взрыв атомной бомбы, а потом… микросейсмы и глубокие продольные волны.
Сэмшоу поднял брови.
— И что?
— Снова изменения в показаниях графика, — продолжал Сенд, — и даже более заметная микросейсмическая активность… Либо размер и масса этого объекта превосходят параметры предыдущего, либо…
— Мы имеем дело с чем-то другим, — закончил Кемп. — Не спрашивайте, с чем именно.
— Здесь многие толкуют об объекте Кемпа, — заметил Сэмшоу. — Я далёк от того, чтобы беспокоиться о названии.
— Мы исправим ошибку завтра утром, — пообещал Кемп. — Будет присутствовать Гордон. Мы выложим съезду всё, что знаем.
— И общественности?
— Никто не велел нам держать наше открытие в тайне, — ответил Сенд.
— Внизу немало операторов с камерами.
— Но мы не можем скрывать наши выводы.
— Не лучше ли подождать, пока предположение подтвердится?
— На это уйдут месяцы, — отрезал Сенд. — У нас может не быть этого времени.
Сэмшоу нахмурился.
— Меня беспокоят два момента, — начал он, — не считая этого ужасного шума и музыки. Первое. — Он загнул большой палец. — Есть ли польза от нашей учёной болтовни? И второе. — Он загнул указательный палец. — Здесь все так веселятся и радуются…
Сенд посмотрел вокруг. Пост приуныл.
— Боги танцуют на наших могилах, — сказал Сэмшоу, — а мы взираем на них, открыв рот — как дети в магазине игрушек.
Рубен Бордз стоял возле двери и смотрел, как дождь омывает улицы Уоррена. Он и улыбался, и хмурился. Его губы двигались в такт звучащей в душе мелодии, а в глазах застыло ожидание.
— Закрой дверь! — Отец, одетый в старую пижаму, появился в холле. — На улице холодно.
— Хорошо, папа. — Рубен захлопнул дверь и подождал, пока отец усядется в кресло. — Принести тебе что-нибудь?
— Я завтракал, потом подремал. Весь день я вёл себя, как негодный лентяй. С какой стати ты будешь обслуживать меня?
Отец слезящимися глазами посмотрел на сына. Он по-прежнему плакал по ночам, по-прежнему спал в обнимку с подушкой. Рубен как-то заглянул к нему утром, когда тот ещё не проснулся — на отцовском лице застыла блаженная улыбка, а руки крепко сжимали мягкую пуховую подушку, на которой когда-то спала его жена.
— Я просто спросил, — сказал Рубен.
«Я бы пригласил их в гости к моей маме. Моей матери.»
Но она мертва,
— Ну ладно, включи телевизор.
— Какой канал? — спросил юноша, опускаясь на колени перед телевизором.
— Найди ту передачу, где все обсуждают новости и спорят. Хочу забыться.
Рубен нашёл «Уорлдуайд Ньюс Нетуорк» и, не поднимаясь, отполз от экрана.
— Знаешь, тебе не стоит связывать себя необходимостью быть рядом со мной, — сказал отец. — Я одолею тоску. Соберусь с силами. Я буду жить.
Рубен улыбнулся.
— Куда я пойду?
Но он понимал, что вскоре покинет дом. Перед ним стояли важные задачи. Он считал своим долгом сохранить то, что лежало у него в кармане. Он обязан был найти того, кому оно предназначалось. Он смутно помнил голос нужного человека, его британский акцент — и ничего больше.
Рубен сел на пол и прислонился спиной к коленям отца. На экране разгоралось жаркое сражение: участники передачи «Фрифайр» приняли боевую стойку и ощетинились, когда им представили очередного гостя. И только лицо одного либерала, казалось, смягчилось.
