прихлебателей и мятежного сброда, когда он будет сжигать их корабли и планеты огнем своего великолепного звездного супердредноута.
Да, он был совершенно прав в своих догадках.
Все допросы и лишения стоили того, чтобы он, наконец, получил заслуженную награду.
* * *
Надо признать очевидное.
Вид бывших имперских военнослужащих, а ныне — узников спайсовых шахт Кесселя, удручающий.
По сравнению с теми же штурмовиками 501-го легиона, непреодолимой стеной ограждающих просторный плац в центре исправительного учреждения, и армейцами, повылазивших из люков своих бронемашин, что называется «земля и небо».
Даже отбросы — оставшиеся в живых подразделения наемников и спасенных пилотов флота Кесселя — и те выглядят гораздо более прилично.
Облаченные в жалкие лохмотья, драные или истлевшие, невероятно худые, измученные каторжным трудом, имперцы старались как-то приободриться, видя, что как минимум по форме их окружают братья по оружию.
Но стоило кому-нибудь из них заметить золотистые «шестеренки» на наплечниках штурмовиков — облегченные вздохи заменялись угрюмостью.
— Ваши люди хорошо поработали, генерал Каин, — сообщил я командующему наземными силами.
Тот лишь молча кивнул в знак благодарности за похвалу.
Дело в том, что территория исправительного центра фактически была уничтожена и замусорена.
Для того чтобы разместить хоть где-то выводимых из тоннелей людей и прочих разумных, расчистили от обломков, грязи, фрагментов техники и останков пространство в центре.
Так и узнали, что здесь когда-то даже плац был.
— Что ж, думаю, пора начинать, — произнес я, направляясь по сходням шаттла на улицу.
В отличие от остальных присутствующих здесь разумных, не обладающих закрытой броней, на мне не было респиратора — я шагнул прямиком под купол атмосферного щита, построенного техниками специально для этого момента времени.
Несколько секунд выждал, чтобы позволить обескураженной толпе разглядеть меня в полной мере.
Судя по давке среди заключенных, внешность Трауна большинству из них знакома.
А остатки административного корпуса, на крыше которого сейчас и стоял мой челнок, позволяли разглядеть меня со всех сторон.
— Думаю, вы все меня знаете, или хотя бы обо мне слышали, — произнес я. — Для остальных представлюсь. Я — гранд-адмирал Траун. Верховный Главнокомандующий и правитель Доминиона. Возможно, кто-то из вас слышал о том, что за последние полгода мне с небольшим флотом удалось захватить или безвозвратно уничтожить четверть космических Сил обороны Новой Республики…
— А еще мы слышали, что ты сдох! — донесся крик одного из заключенных откуда-то из центра толпы. — Это не Траун, кукла…!
В следующее мгновение он упал с простреленной головой.
— Перебивать — невежливо, — предупредил я толпу, которая довольно равнодушно отнеслась к гибели товарища. Что ж, на Кесселе каждые сутки кого-то да и не досчитывались — местные энергетические пауки очень любят лакомиться живыми разумными. — А порой, как в случае с невыполнением приказа — смертельно опасно. Это первое правило, которое вы должны услышать. Есть и другие, притом их очень много. Чуть позже вам будут рассказаны они все, как и то, что вам необходимо знать.
Сделав небольшой перерыв, продолжил:
— Доминион освободил вас не просто так. В благородство мы не играем — Кессель теперь наш, и только от вас зависит, будете ли вы и дальше работать в шахтах, или же выберете иной вариант.
Ситуация так и предполагала, что сейчас прозвучит соответствующий вопрос.
Но, как ни странно, в месте сбора оставалась мертвецкая тишина.
— Итак, варианты, — сказал. — Первый. Вы остаетесь здесь, на Кесселе. И ваша судьба отныне зависит от решения Доминиона. На должности в гарнизоне, охране или администрации исправительного учреждения никто из вас более не вернется. Один бунт уже доказал вашу полную неспособность защитить вверенный вам объект. Раз не справляетесь даже с такой малостью, значит не занимайте чужое место. Пощады и послаблений не будет. Шанса на побег — в том числе. Рассчитывать, что ваши дружки или наниматели прибудут за вами — тоже. На Кесселе собраны самые большие отбросы галактики — и это касается всех вас, вне зависимости от того, какую форму вы носили прежде.
Бывшие имперцы явно не надеялись, что первый же из предложенных вариантов будет настолько крут.
И теперь с опаской ждали продолжения.
— Второй, — не заставил себя ждать я. — Желающие могут наняться на службу Доминиона. Мы не поддерживаем Новый Порядок, а значит человек, дурос, верпин, тви’лек, родианец и прочие расы равны между собой в правах. Хотите трудиться на благо Доминиона — эти права у вас есть. Законы, в целом, остаются имперскими, но нацелены на благополучие граждан. На данный момент — вы никто. Право стать гражданином Доминиона необходимо получить — военная служба на благо государства вам поможет. В регулярные войска вы не попадете — право на это нужно заслужить. Отправитесь в специальные части для таких же, как вы — тех, кому дан второй шанс выбраться из сложившейся ситуации. Мне нужны солдаты, чтобы действовать там, где появление ауродиумной шестеренки Доминиона нежелательно. Я предлагаю вам стать этими солдатами. Будет непросто — вы попадете в ад. И там будете сражаться, искупая свои прошлые преступления и зарабатывая себе шанс на новую жизнь. Жалование будете получать — повыше чем при Империи, но ниже, чем в Доминионе. Основа, которая мне необходима — это солдаты, коих из вас большинство. Знаю, что есть и пилоты — истребители у меня для вас тоже есть. Вас ждет война и по ее итогам — шанс на гражданство Доминиона и начать жизнь заново. Без того, чтобы погибать в шахтах, добывая глиттерстим. Полгода в рядах вспомогательных сил — и получите гражданство. Захотите — можете вернуться к мирной жизни законопослушного гражданина. Захотите — станете контрактными военными в своих подразделениях, воюющими за интересы Доминиона там, где нет наших войск. Выбор будет за вами — но только через полгода беспощадной и полной опасностей жизни на передовой, где ваша жизнь зависит только от ваших военных навыков и умения убивать врага.
Толпа принялась негромко перешептываться.
Да чего там — среди армейцев начались такие же «брожения».
Потому как подобное предложение никогда не обсуждалось и никогда не становилось объектом пересудов.
Формирование из заключенных военных подразделений — нечто новое для этой галактики.
Что ж, быть в шкуре новатора для меня не ново.
Мне нужны дополнительные части, которые я могу направить в зону конфликта, не привлекая внимания.
Беспощадные заключенные, которым нечего терять — лишняя возможность сберечь собственные силы.
Если сработает на Кесселе, можно будет такую же речь произнести и перед
