дней.
— Понял.
Вместе они вышли из центра и отправились искать помещение, куда их отправили. Найдя его, внутри располагалось четыре двери и только одна из них открылась с помощью браслета. Помещение оказалось большим. В нём установлено пятнадцать двухъярусных кроватей. Все кровати застелены. Никого кроме них в помещении никого больше не оказалось.
— Выбирай! Какая тебе больше нравится?
Дикому, похоже, было всё равно. Он занял нижнюю кровать, ближайшую к выходу.
— Тогда я верхнюю займу.
У нас в интернате, где я раньше был, верхние считались круче, но это он не произнёс вслух, вспомнив, что теперь Ори, а не Фил.
Дикий, как только лёг на кровать, сразу закрыл глаза. Было понятно, что он не настроен общаться. Впрочем, не очень и хотелось, и он забрался на верхнюю кровать. Немного посидел в сети, а потом решил подремать.
Отпуск лежал на кровати и думал, как ему дальше жить. Здесь всё упиралось в его возраст, как он понял, со слов медика. Ему примерно шестнадцать лет — так определила одна из машин у неё в медсекции. Значит, ему нужно было как-то прожить ещё два года. При этом за эти два года нужно заработать.
«Со слов Ланы, нейросети у них и у нас разные. Стоят они также по-разному, как я понял. Почему она так поступила со мной? Ведь ничто не предвещало. Сказала, что им нужно сходить до одного места, а около миграционного центра заявила, что им нужно остаться».
Он уже в сотый раз спрашивал себя почему и не мог найти ответа. Зря он психанул у входа в миграционный центр и отдал ей планшет. Как он сейчас общаться будет? Денег у него нет, и купить другой планшет не на что. Мало того, он не представляет даже, как выглядит этот кред. Лана всегда расплачивалась с помощью нейросети. Нейросети у него не было и ближайшие два года она ему не светила. Что делать дальше он совсем не представлял, но ещё больше он не представлял, как ему жить дальше.
«Может, с докторшей с «Мстительного» поговорить? Она вроде была ко мне благосклонна. Впрочем, понятно, что она это делала специально, чтобы досадить Лане. Ланы теперь нет и досаждать некому. Впрочем, я воевал? Воевал! Значит, часть трофеев была моя. Нужно забрать свою долю у Ланы, мне нужны креды на жизнь».
Встал и решительно направился к двери. Уже у самой двери подумал, что их здесь заперли, но дверь открылась, и он без проблем вышел из спальни миграционного центра, а потом и самого центра. Вернувшись к каюте, в которой они жили, долго стучал в дверь, но никто не открывал ему. Тогда сел на пол рядом с дверью и стал ждать.
Прошло часа три, но Лана так и появилась. Зато к двери приехал большой робот с множеством разных щёток, и за ним следом пришла пожилая женщина. Она открыла каюту, и робот заехал внутрь. Воспользовавшись моментом, заглянул в каюту, а потом и зашёл следом за роботом.
— Ты чего, парень? Ищешь, что ли, кого? — спросила женщина, пришедшая вместе с роботом.
— Да, девушку, — промычал в ответ.
— Ничего не поняла. Если ты бывшую арендаторшу каюты ждёшь, то зря. Она съехала два часа назад. В посадочной зоне её ищи. Она написала, что срочно улетает.
— Понял, — и пошёл искать эту зону.
Мы с Ланой каждый день бегали по станции. Она, чтобы поддержать форму, а я, чтобы составить ей компанию. Два раза мы пробегали мимо этой посадочной зоны. Там всегда было много народу. Дорогу я помнил и вскоре оказался там. Несколько часов высматривал там Лану, но так и не нашёл. Когда понял, что она улетела, пошёл обратно в миграционный центр. По пути я понял, почему она меня привела именно туда. Она прекрасно знала, что у меня нет ни креда, а там мне бесплатно предоставят койку. Значит, она так поступила умышленно. Неизвестно, надолго ли дадут эту койку. Как жить дальше я совсем не представлял. Мало того, я совсем не понимал, как мне заработать хотя бы кред, чтобы купить что-то поесть. Если бы я раньше знал, что так получится, я хотя бы как-то подготовился, а так это стало полнейшей неожиданностью для меня.
Злой на Лану за то, что она так поступила, зашёл в спальню. Здесь меня поджидал сюрприз. В спальне оказалось много народу и мою койку занял какой-то хмырь.
— Я ему сказал, что это твоя койка, вот только ему на это наплевать, — сказал парень, с которым мы вместе пришли в спальню и который по-прежнему оставался на верхней койке.
— Слышь ты, урод, проваливай с моей койки! — прокричал на развалившегося на койке.
Я был зол как никогда, и моя злость требовала выхода. Меня совсем не волновало, что он на полголовы выше меня и гораздо шире в плечах.
— Отвали, урод, — сказал он на непонятном языке, вот только я понял его смысл.
Одним движением я оказался на нём и стал наносить удары кулаками в голову. Во мне бушевала злость и ярость. После второго или третьего удара в челюсть он прекратил сопротивление, которое попытался оказывать поначалу, но я не собирался останавливаться.
Меня схватили сзади и стащили с него. Сильный в голову потряс меня, кровь из носа забрызгала соседнюю кровать. Меня отбросило назад к металлической перегородке, но вид и запах крови разъярил меня ещё больше. Оказалось, что на меня наседают двое. Раньше они лежали на двух соседних кроватях, и я не думал, что они вмешаются. Однако они напали на меня. Между кроватями было узко и двоим не разместиться.
Первым на меня напал тот, что находился на верхней кровати. Именно он разбил мне нос. Второй удар я уже ожидал и в последний момент убрал голову. Удар проскользнул по касательной в районе виска и ушёл в пустоту, открыв мне его бок и печень. Со всей злостью, что у меня накопилась, вложился в удар и пробил туда. Попал, да так, что ребра захрустели. Он согнулся от боли и почти сразу встретились его голова и моё колено. Колено оказалось крепче. Его откинуло на заднего, и они вместе выпали в общий проход. Второй встал на ноги и попытался привести в чувство переднего, но у него ничего не получалось. Собирался ласково пообщаться с третьим, когда в помещение
