— Рехнулись? Мы в пересыльной тюрьме, вокруг религиозные фанатики! Уголовники! Узнают, что вы клеймите местных, да еще и Добрых Братьев — на части разорвут! Себя не жалко, о нас подумайте…
— Но я нуждаюсь в рабах! — отрезал Тумидус. — Никто б и не заметил, что он под «клеймом». А вы все испортили!
— Вы полдня жили без рабов, и хоть бы хны. Умоляю, потерпите еще. Глупо нарываться по пустякам. Ваше клеймо — оружие. Нож в рукаве. На крайний случай, понимаете?
Тумидус вздохнул и расслабился. Когда вехдены отпустили его, легат повел плечами, разминая мышцы, затекшие от напряжения.
— Провалиться мне в черную дыру! В кои-то веки я с вами согласен, Борготта! Радуйтесь, ваша взяла.
— Радуюсь, — с серьезной миной кивнул Лючано.
И обратился к тупо моргавшему громиле:
— Спасибо за помощь, Добрый Брат. Вода оказалась кстати. Нашему другу уже гораздо лучше.
Тихо зарычав, легат с трудом отказался от идеи вновь броситься на гада-кукольника. Рядом давились от хохота вехдены.
— Внимание! — ожила скрытая в стенах акустика. — К периметру «Шеола» приближается нарушитель! Включен режим принудительного захвата. Всему персоналу: немедленно покинуть пристыкованные корабли. Повторяю…
III
Картинка на мониторах пришла в движение. Включились два из не работавших ранее дисплеев. Во тьме космоса, мутноватой из-за межзвездной пыли, проступили очертания приближающегося судна. Опознать «нарушителя» не представлялось возможным. Над мониторами загорелось цифровое табло часов: «16:07. 06.09.63».
— Корабль, — констатировал Бижан. — Мы сможем улететь на нем отсюда.
— Вынужден снова разочаровать вас: не сможете.
Разумеется, приговор вынес Авель О’Нейли.
— Стандартная процедура, установленная для нарушителей. Принудительная стыковка и откачка энергии, которая идет на нужды систем жизнеобеспечения «Шеола». Экипажу, не подтвердившему пароль-код, настоятельно рекомендуется покинуть корабль.
— А если экипаж откажется? — поинтересовался хмурый Тумидус.
— Им все равно придется выйти, — ответил Авель. Лицо «мерина» выражало полнейшее равнодушие. — Рано или поздно кончится провизия. Или вода. Или энерго-НЗ в аккумуляторах.
Он пожевал губами, раздумывая, стоит ли продолжать.
— Кроме того, когда все стыковочные шлюзы оказываются заняты, в течение трех суток один из кораблей отсоединяют автоматически. ЦЭМ отводит его на безопасное расстояние и подрывает. Чтобы освободить место для следующего. На какой звездолет падет жребий, просчитать нельзя. Экипаж, оставшись на борту, имеет шанс погибнуть вместе с кораблем.
— ЦЭМ? Центральный электронный мозг?
— Он же Малый Господь, как зовут его рефаимы.
От Лючано не укрылось, что себя Авель к рефаимам не отнес.
В столовую внезапно повалил народ, хотя обед подходил к концу. Люди возбужденно переговаривались, что-то обсуждали, бранились. Некоторые становились в очередь к раздаче. Самых шумных — таких было немного — успокаивали: дескать, плюньте и разотрите, три дня, ерунда, потом вернетесь в уцелевшие жестянки…
— Эти беженцы жили на кораблях, — пояснил летописец. — Сейчас они спешат их покинуть. Я вам уже сказал, почему. Один из кораблей скоро будет отстрелен и уничтожен. У нас это называется — Исход.
«Замечательный синьор, — издалека бросил маэстро Карл в адрес О’Нейли. — Заботится о новеньких, просвещает… Какую цену он заломит за свое расположение? А, малыш?»
— Брат Ува, брат Лерой, встретьте неофитов, — распорядилась Пастушка. — Благословен день, одаривший нас многими! Я вскоре присоединюсь к вам.
Добрые Братья, гордясь возложенной на них миссией, двинулись к выходу. Следом увязались те рефаимы, в ком, похоже, не до конца умерло любопытство.
— Разрази меня плазма! — легат пялился на монитор, словно узрел призрак родного отца, бродящий в вакууме вокруг «Шеола». — Это же «Герсилия»!
Помятая, но с виду целая либурна Юлии Руф красовалась на экране.
— Гай, мы должны их встретить! Объяснить ситуацию. Они наверняка не пожелают выходить. А этот ЦЭМ по закону подлости возьмет и отстрелит именно их!
Тумидус кивнул, и они ринулись прочь из столовой.
Планировка тюрьмы показалась Лючано дурацкой и бессистемной. Лишь когда они, раз десять свернув, быстрым шагом миновали ряд коридоров, до кукольника дошло: планировка тут ни при чем. Просто они следовали за Увой, а Добрый Брат с Кемчуги старался сократить путь. Зачем для этого нужно было столь изощренно петлять, осталось загадкой. У дикаря имелись специфические представления о коротких путях в условиях стандартной радиально-кольцевой планировки.
— Внимание! — то и дело включалась система оповещения, дублируя «тревогу» на пристыкованных звездолетах. — Резерв внешних портов исчерпан! В связи с этим экипажам нарушителей, не подтвердивших пароль-код, настоятельно предлагается оставить корабли…
Минут через пятнадцать они выбрались в широкий тоннель, опоясывавший станцию по внешнему периметру. Здесь располагались фальш-иллюминаторы: круглые дисплеи, создававшие иллюзию выходящих в космос окошек — как на древних кораблях досветовой эпохи. Бок «Герсилии», уже пристыкованной к «Шеолу», закрывал половину обзора.
Экипаж и впрямь не спешил покидать либурну. Внутренний створ шлюза автоматика гостеприимно распахнула, утопив композитные бронеплиты в стенах. Но со стороны корабля ответного «жеста доброй воли» не поступило.
— Экипажу нарушителя, захваченного последним! Немедленно покинуть корабль и пройти процедуру идентификации! Повторяю…
— Всегда так орет, — пожаловался брат Лерой, ковыряя пальцем в ухе. — И всегда без толку. Сразу никто не выходит. Уговаривать надо.
— Давай уговаривать, — согласился Ува.
Он шагнул к стене и с размаху врезал кулаком по сенсору включения переговорного устройства. От такой затрещины сенсор, срабатывавший от легкого касания, должен был скончаться в муках. Однако переговорник, как ни странно, включился. Загорелся зеленый индикатор: связь с либурной наличествовала.
— Эй, на борту! — гаркнул Ува.
— Мы вас слушаем, — откликнулся голос Антония. — По какому праву вы произвели насильственную стыковку?! Я требую начальника станции!
Дикарь хмыкнул и уже открыл рот, чтобы ответить, но Лючано оттеснил его от переговорника.
— Это мои друзья, Ува. Мне они скорее поверят.
— Откуда знаешь, кто там, да?
В следующий миг на дикаря снизошло просветление. Округлив глаза, он хлопнул себя ладонью по лбу. Конечно, для колдуна узнать, кто находится на борту — плевое дело.
