— А что может случиться? — поинтересовался вампир.
— Кончатся заряды, — сухо пояснил Рик.
— Или кончится сам Гай, — добавил Джек. — Не волнуйся, — ободрил он вампира, — наш Док кончается только после того, как кончается его пушка. А такого на моей памяти еще не было.
Кацман весело усмехнулся.
— М-да, — только и смог выдавить Ульрих. По его лицу отчетливо читалось выражение полной растерянности от слов боцмана, желание поскорее сойти на первом же попавшемся астероиде или планетоиде, или скорбно покончить с собой в бою. Перед этим, конечно же, полагалось отправить родне кучу записок, пояснений и распоряжений.
Растерянность на лице фон Цепеша сменилась плохо скрываемым ужасом. Он собирался выжить только из упрямства и страха сломать пальцы на клавиатуре при написании такого огромного количества макулатуры.
— Думаю, все будет хорошо, — вежливо и с легким немецким акцентом ответил вампир. — Пока ничего страшного не случилось.
Нервное состояние техника выражалось исключительно в благородной бледности лица и пробившимся акценте.
— Если не считать, что через полминуты мы ебнемся в неизвестное прошлое, так вообще порядок, — пожал широкими плечами Джек. — Кэп, что с управлением? У меня глухо, Гай только что передал… — он на некоторое время замолчал, касаясь клавиш управления, и вчитываясь в строчки на интеркоме, — Док сказал, что контуры основных орудий заблокированы, вспомогательное оборудование, вроде лазерных буров или гравитационных прессов так же отключено. Доступно мелкокалиберное вооружение, личное оружие и ебаный пиздец за душой.
— Это его слова? — холодно осведомился капитан.
— Не, — широко улыбнулся боцман, — это я для всех на понятный язык перевел просто.
— Я могу попытаться вскрыть электронные цепи, — сказала Анна, — постараюсь переключить их на себя. Корабль станет неуправляемым, но и падать в прошлое не придется.
— Только попробуй, — прошипел капитан. Уискер удивленно приподняла бровь. Никто другой, казалось, реакции капитана не заметил.
— Нет, — покачал он головой, — слишком велик риск, что твоя личность пострадает. Да и вообще, опасно это. Если ты перегоришь, мне будет грустно.
— Но…
— Без «но», старпом. Джек, давай Травкина сюда, будем вместе кучковаться на всякий случай.
— До полной активации тайм-привода осталось пять секунд, — загробным голосом прошелестел искин, — четыре секунды, три…
— Хана, — констатировал Джек. И в этот момент по кораблю прошла едва заметная дрожь. Картинка перед глазами дернулась, вытянулась, будто стала плоской и двухмерной, словно нарисованной, предметы вокруг сжались, а люди, наоборот, раздались в стороны, разбухая изнутри.
Ощущение длилось доли секунды, но успело оставить после себя тошнотворный привкус желчи на языке и слабости во всем теле.
— Странный прыжок, — раздался голос Травкина. Его активация тайм-привода застала как раз на пороге, когда он входил.
— Ты в порядке? — развернулся к нему капитан. — Знаешь же, что двигаться во время активации нельзя. Чего не дождался прыжка?
Травкин только пожал плечами. Последствия нарушений техники безопасности во время активации тайм-привода скрупулезно перечислялись в каждой памятке пилоту, пассажиру и даже корабельным крысам. Первые разработки управляемого привода начались еще в давние времена, и основывались на исследованиях ученых конца XX века. Широкое продолжение ковыряний в «кротовых норах» продолжилось и в начале XXI века, и было направлено на изучение механизма передвижения во времени в пределах одной планеты и на ее поверхности. Когда до лохматых голов исследователей дошло, что локальные и неуправляемые переброски во времени, случавшиеся в аномальных зонах, никак не желают подчиняться кликам кнопочек и ругани на отборном русском, умные головы решились на воссоздание условий для перехода.
Эта практика привела к нескольким несчастным случаям, после которых отдельные части рисковых первопроходцев еще пять лет сыпались на головы простых обывателей планеты. Протекторат заинтересовался похороненными разработками уже в космическую эру, выгреб их из спецхранов и посадил за доработку самых умных своих коллег. А с появлением в пределах досягаемости чужих рас, работа перешла из разряда перспективной в разряд строго необходимой.
Части тел, сами тела и даже останки приборов опять полетели на тех, кому не повезло оказаться в зоне опытов. Но, так или иначе, тайм-привод был создан.
На постройку управляемых переходов в пределах одной планеты Протекторат, а затем уже и ХаСОМ, решили положить болт, да и закрутить его на всякий случай.
К данному моменту, когда Травкин, нарушая все инструкции, вразвалочку шагал по кораблю, существовали корабельные тайм-приводы, локальные временные карманы, и, редкие, чудовищно дорогие ручные телепорты временного характера, способные перемещать одного человека на небольшие расстояния по четвертой координате.
Именно движение объекта во время перемещения куска времени и составляло основную опасность. Причем, движение корабля, как ни странно, никакого влияния на погрешности привода не имело. Привод грешил и без кораблей, то и дело выбрасывая их на пару лет до или после выбранного отрезка.
Последний такой случай произошел с главой Объединенной Восточной Коалиции. Генсек ОВК, которому положено было скончаться в публичном доме через тридцать лет после вступления в должность главнокомандующего, с удивлением обнаружил, что за его личным архивом явились странные люди без знаков отличия, но с заметной нашивкой в виде двуглавой змеи на рукавах и лацканах курток.
На все вопросы те только отмалчивались, усиленно делая вид, что их никто не видит, предпочитая точно так же не замечать окружающего.
История умолчала о том, что же случилось потом с разработчиком программы алгоритмов прыжка во времени… Да и генсек ОВК, как поговаривали, скончался от острого отравления плазмой, ибо просто достал солдат ХаСОМ паранойей, попытками выяснить их личности и постоянным употреблением в течение рабочего дня бобовых.
— Мы не далеко двинулись, — пожал плечами Док, занимая свободное кресло стрелка на мостике. — Вероятность повреждений минимальна. Да и нам бы не позволили калечиться, — кивнул он самому себе.
— Почему? — спросил вампир. — Ты откуда знаешь?
— Да ты посмотри на панораму за обзорными стеклами, — удивленно вскинул бровь Травкин. — Местность не узнаешь? А вон тех, лилового цвета?
Вся команда тут же погрузилась в созерцание далекого космического боя. Со стороны кресла капитана послышался отчетливый зубовный скрежет.