— Отдохнём, — предложил, утирая лоб Курчавый.
— Ты не готов к бою с богом Тоном, — Норота выбросил клинок и коснулся лезвием грудных доспехов Скея.
— Пока, — согласился Скей, парируя выпад. — Не готов… да не готов, — и с яростью набросился на Норото. Клинок скользнул по плечевым накладкам господа первой руки Норото и описав дугу отбил боковой, сзади. Меч Курчавого отлетел к самому пирсу и в этот момент, Скей левой рукой поразил Курчавого в грудь, а правый клинч достал Норото и высек искры у самого сердца.
— Кто не готов? — Скей, устало опустился на плиты, тяжело дыша.
— Все последующие спарринги я буду проводить без доспехов, — Скей выпустил мечи из рук и сбросил нагрудную амуницию. Тяжёлые капли пота скатывались с лица, на прилипшую к волосатой груди рубаху.
— Не переусердствуй, Скей, — Норото, тоже опустился и лёг навзничь, переводя дыхание.
— В этот раз гораздо лучше, — заметил Курчавый. Он отошёл к столу и стал жадно пить воду из графина.
Часовой дремал в будке, после сохе и снились ему женщины: много женщин, одетых в одежды госпожей. Одна из госпож преобразилась в Аишу и зарычала диким зверем, оскалив клыки.
Удар, сотрясший ворота в город и рёв прогнал сон. Страж принял бравый вид и проверил полупустую чашу налогов.
— Кого Слон несёт, — недовольно забасил он и тут же вжался в стену.
Саблезубый, повернувшись на голос, рыкнул, и, от этого рыка, у стража похолодела спина и отнялись руки. Саблезубый обнюхал чашу подношений и как ни в чём ни бывало, затрусил к центру города Скея. часовой, проводив зверя и ещё не веря, что жив, потянулся за сигнальным рожком.
Прохожие застывали и не двигались. Ник проходил мимо и не реагировал. После того, как затихла рыночная площадь и торговцы с покупателями превратились в изваяния, Ник остановился, принюхиваясь и уверенно свернул к таверне госпожи Сани, где посетители живо обсуждали последние новости о капитане Нои, прошедшем на одномачтовике "расчёску" Слона. Сама Сани светилась счастьем и расцвела как никогда: господь Скей сказал, что господь Нои с командой прибудут на днях на лодке бога Слона. Сани не находила себе места; выходя наружу и доставала бинокль. Во дворе таверны, когда попятились лошади заезжих офицеров и замычали рехи, и разбежались слуги, госпожа Сани обнаружила, что осталась одна. Из дверей послышался пьяный гомон и вывалились постояльцы.
— Ник, — едва оправилась от изумления Сани.
Саблезубый, не обратив внимания, рыкнул на трезвеющую и рассыпающуюся толпу и вошёл внутрь. Сани тотчас бросилась туда.
С опавшими боками, Ник лежал у стола, где господь Гор оставил статуэтку.
— Ник! — Сани бросилась к саблезубому. — Тебя ищут во всей долине, Ник, — Сани присела.
— Принесите мяса! — Сани, только что, полная надежд и мечтаний о встрече с Нои отвела взгляд от грустных глаз животного.
— Поешь, Ник, — она, опасаясь пододвинула разнос мяса. Саблезубый понюхал и не шевельнулся. Поднялся и потрусил прочь.
— Скей. Отзовись, — позвала она.
— Что, Сани, — спокойный голос господа.
— Ник, он у меня был только, и оправился к тебе, на пристань. Скей… он ищет Гора…
Долина саблезубых:
Кузнец воровато обернулся, окунул заготовку в кадушку, для видимости.
— И когда? — спросила недовольно Аиша, отстраняясь от пара.
— Через цикл Саны, мы сможем, госпожа, производить оружие, не раньше — кузнец вытер испачканное тёмное лицо, изборождённое морщинами.
— Мы опаздываем, — недовольно сказала Аиша. — Я доверила тебе, а ты… Офицер! — громко позвала она ответственного.
— А это что? — она отбросила тряпицу, из которой сверкнуло лезвие. Необычной формы нож, скорее — кинжал с узким лезвием и ореховой рукоятью привлёк внимание. Аиша заинтересовано взяла и резким кистевым движением метнула в прислонённую к дальнему углу дубовую колоду. Кинжал с характерным "фшть" вошёл на четверть лезвия.
Кузнец приложил палец к губам и стал совсем смешным.
— Образец, госпожа… метательный нож пробивает доспехи господа… Сутки работал.
— Хм, — Аиша расшатала и с трудом извлекла нож. Кузнец засуетился, принёс чистую тряпицу и подал. Аиша поморщилась угодливости, оборвала волосок из своей причёски и провела по лезвию.
— Госпожа, — зашептал старик, — не нужно показывать никому. Пока, не нужно, — умоляюще склонился старик.
— Аиша! — ворвался в кузню возбуждённый офицер. Господь Скей… ваш муж…
— Почему так долго тебя нет офицер? — оторопевший офицер замялся, подыскивая ответ. Аиша выступила вперёд и завела руку с ножом за спину. Кузнец, не мешкая, спрятал подальше оружие и оказался справа с от Аиши с чистой тряпицей.
— Ник в городе господа Скея! — на одном дыхании выпалил офицер. — Нашёлся саблезубый. Господь Скей приказал прекратить поиски, но это не всё… Арта…
— Да говори же, — прикрикнула Аиша. Внезапно она схватилась за живот и начала оседать. Кузнец, не мешкая, подхватил на руки и, оттолкнув с прохода офицера, вынес её на воздух.
— Как ты смеешь! — завопил офицер, когда кузнец усадил женщину на траву и прислонил к стволу дуба. Кузнец, не среагировав на обнажённый меч, набрал в рот воды из бочонка и сбрызнул лицо мертвенно-бледной Аиши.
— Дочка, успокойся… твоё дитя не должно…
— Гор, — безжизненно ответила Аиша. — Всё…
— Что делать? — офицер стоял рядом с оголенным клинком и вопросительно глядел на кузнеца. Старик опустился на колени и прислонил закопченные ладони к голове:
— Тихо, дочка, спи, спи, спи. — Потом подозвал офицера и показал на повозку.
— Срочно вызывай господа Скея. Я умею немного снимать стресс, но госпоже сейчас нужен муж. До его прилёта, пусть Узколицый напоит госпожу успокаивающим отваром. Госпожа должна спать до прилёта мужа, иначе потеряет ребёночка. Ты понял?
— Извини, отец, — смутился офицер. — Я быстро. Только я не понял что означает…
— Некогда понимать. Я отвезу госпожу к Узколицему, а ты на коня-молнией отправить сообщение господу Скею. А ты — охотник, — обратился кузнец к охраннику-торанину, свистни Узколицому пусть приготовит необходимоё.
Кузнец уложил женщину и перехватил быстрый взгляд десятника каменотёсов, отдыхающего у реки. Второй охотник сел за поводья.
— Я справлюсь, — кузнец бросил взгляд на охотника и кивнул тому на десятника каменотёсов у реки:
— Он враг… убей, когда мы отъедем.
Охотник пожал плечами и послушно повел под уздцы поить коня. Повозка госпожи Аиши, спешащая в город привлекла внимания рабочих, но никто не заметил, как торанин столкнул тело десятника в воду и пнул к стремнине.
