Слишком уж наши личности теперь переплетены, по живому не разрезать! Со временем, возможно, я смогу распутать этот клубок, но уж точно не обещаю управиться быстро!Ну да это всяко дело будущего. А сейчас, капитан, вот что главное: пронаблюдав весь процесс перезаписи личности, что называется, изнутри, я, кажется, неплохо в нем разобралась. И уверена, смогу подшаманить память третьей Дубб иль Огуа так, что вмешательства никто не заметит! Только уж вам, капитан, придется мне помочь: руки у нас с вами на двоих теперь одни, и по умолчанию — слушаются вас!»
— Капитан?! — я наконец заметил, что перепуганная Ксен настойчиво трясет меня за плечо. — Ответьте, капитан!
«Скажем им?» — спросил я у Аран.
«Конечно».
— Капитан?!
— Я здесь, — счастливо улыбнулся я суперкарго. — И… Как бы это понятнее объяснить… Здесь не только я!
* * *
— В полусотне килодулов на запад отсюда — метеорологическая станция, — бросил я с трапа стоявшей по колено в желтой траве чужачке. — Если поторопишься — к закату будешь там.
— Поняла, — кивнула блондинка. — Спасибо за одежду, капитан, — мстительная Дик предлагала выставить пленницу на твердь в том, с чем та к нам заявилась, то есть в одной кожаной портупее, но я счел правильным оставить девице обезличенный комплект униформы — за что теперь и удостоился благодарности.
— Считай, что купила ее у нас, — хмыкнул я.
— Дороговато вышло, — криво улыбнувшись, покачала головой чужачка.
— Так и платила ты не только за куртку со штанами!
— Да, за собственную криворукость! — зло буркнула девица. — И угораздило же меня стереть и эту орденову шифровку, и ключ к ней! — мнимая утрата объекта охоты стала для нее за последние часы просто навязчивой идеей — блондинка возвращалась к этой теме снова и снова. Аран уверяла, что на первых порах после коррекции памяти это нормально.
— Бывает, — развел я руками. — Ну все, ступай подобру-поздорову, а то не успеешь до ночи! А в темноте здесь, говорят, те еще твари шастают!
— Так, может, тогда все же дадите мне мой игольник, капитан? — без особой надежды спросила чужачка — тоже уже далеко не в первый раз.
— Перебьешься, — отрезал я.
— Что ж, стоило попытаться… Ну ладно, тогда я, и правда, пошла! До свидания!
— Никаких свиданий! Встретимся снова — сразу отправлю в шлюз!
— Учту, — кивнула девица и, повернувшись, зашагала через поле к темневшим на горизонте холмам.
«Кстати, капитан, о той шифровке, — заметила мне Аран, пока я глядел вслед удалявшейся чужачке. — Я тут распутывала наши с вами ниточки — и нашла под завалами один любопытный кончик… Уточнение к координатам!»
«В самом деле? — встрепенулся я. — И что, теперь мы знаем, куда надо лететь?»
«Ну, не совсем. Но если раньше это были десятки тысяч вариантов, то теперь — всего лишь тысячи!»
«Все равно пока многовато!» — проворчал я.
«Так и я пока не закончила! Авось еще что-нибудь сыщется!»
— Капитан! — окликнула тут меня с борта Дик. Провожать чужачку на трап девочка демонстративно не пошла, но, похоже, подглядывала за нами из-за приоткрытого люка. — Брин говорит: взлетаем!
— Иду, — кивнул юнге я.
Терять время зря действительно не стоило: нам предстоял очередной коммерческий рейс — деньги сами себя не заработают. Очень хотелось надеяться, что он, рейс этот, все-таки выдастся не столь же насыщенным, как все предыдущие наши.
Хотя… А будь что будет! Главное, весь неподражаемый экипаж «Евы» в строю — а значит, что бы ни подкинул нам коварный космос, мы справимся!
«Знайте же, что давным-давно, за тысячи витков до эпохи Восстания Машин, во времена, когда на трон Гохара еще не взошел первый король, Ялла успела объединить вокруг себя лишь Четыре Солнца, просторы Огуа благоухали розой и лотосом, а первые гóргоры только-только вышли в сей мир из Сокрытого, мы, те, кого ныне именуют фелидами, были людьми, такими же, как гохарцы, ялланцы или огуачане. И подобно оным, пребывали в расщеплении — на мужей, что дают семя, и жен, что приносят плод. Иной судьбы не ведали, храня пусть и первобытную, но гармонию.
А жили мы тогда на самом краю Космоса, почти у порога Бездны.
И возомнили однажды о себе мужья народа нашего, сказав: мы могучи, как Космос, а жены у нас плодовиты, словно Бездна! Скоро займем мы весь сей мир: и Гохар, и Яллу, и душистую Огуа, и даже планеты, что избрали пристанищем первые гóргоры! Пытались вразумить своих мужей их жены, но сама Бездна нашептывала тем — и не послушались жен мужья. Поднялись они на иные народы — на Гохар, на Яллу, на душистую Огуа, ополчились и на первых гóргоров. Пошли, ведомые гордыней — да так и сгинули все, от мала до велика, оставив беззащитных жен своих без мужей.
И некому стало давать семя, и не было более плода, и на несколько поколений стали мы народом одиноких жен — клонов и презренных цифровых копий.
Но после сжалился над нами Космос — и послал каждой по Дару, изменившему и дополнившему нас.
От Дара у нас теперь острые когти, чтобы защищать свой дом.
От Дара у нас теперь чуткие уши, чтобы слышать волю Космоса.
От Дара у нас теперь гибкий хвост, чтобы отметать притязания Бездны.
И Дар теперь дает нам семя, чтобы зрел плод.
Это новая, истинная гармония, и мы счастливы в ней.
Но знайте: даже Космос небезупречен, и Дар его — не вечен. Связь ослабнет, и некоторые из нас начнут разделяться с Даром. Сперва — из пытливости ума, затем — в поисках ложной чувственности. И однажды в мир народится та, что отвергнет Дар вовсе. Гармония будет порушена, Бездна восторжествует.
И тогда не ждите от Космоса нового Дара! Все одно не дождетесь!
Знайте: удел навеки разделенных — лишь стон и скрежет зубовный!»
Даза Тяу-Китяйя-Старшая
«“Мы впереди” — трактат о людях,
клонах, цифровых копиях и Даре Космоса фелидам»
Строго не рекомендовано к чтению вне родительской семьи
* * *
Такого позора, как тогда, в медотсеке «Евы», Уняйя давно не испытывала. Подумать только, разделиться на глазах у капитана и
