— Ещё что-нибудь?
— Как насчёт пирога с мясом? — спросил Минелли.
Официантка подняла глаза к потолку.
— Не советую. Да у нас его и нет.
— А-а, тогда мне ничего.
— А вам? — спросила она Шоу.
Он тоже отказался. Девушка вырвала счёт из блокнота, и он протянул ей кредитную карточку.
— Скоро отбоя не будет от книгоиздателей, — предположил Минелли.
— Но пока не поступило ни одного предложения, — напомнил Эдвард.
— Они… — Минелли замолчал, потеряв, казалось, нить разговора. — Реслоу считает, что мы слишком уж затаились. Следует обсудить проблему с юристом из Ванденберга или с адвокатом миссис Морган.
— Ты и впрямь собираешься писать книгу? — доброжелательно спросил Эдвард. — Снова пройти через всё, что мы испытали — и это при том, что никто не в состоянии объяснить происходящее?
— Ты хочешь сказать, зачем ворошить прошлое до тех пор, пока не прояснится будущее?…
Эдвард кивнул.
— Мы можем остаться здесь ещё на несколько дней, побывать в пустыне…
— Подальше от Долины Смерти.
— Правильно. А потом вернуться в Остин, надеясь, что журналисты забыли про нас.
— Отличный шанс.
К столику подошёл Реслоу и подсел к товарищам. Он бросил на стол раскрытый номер «Нью-Йорк Таймс». На странице крупными буквами выделялся заголовок:
ТАИНСТВЕННЫЙ ОБЪЕКТ, ДВИЖУЩИЙСЯ ВНУТРИ ЗЕМЛИ.
— Вот где нам следовало бы находиться, — сказал Реслоу, показывая на фотографию с изображением конференцзала в «Отеле святого Франциска». — Участвовать в этой встрече.
На другой странице они увидели фотографию Кемпа, Сенда и Сэмшоу.
— Но что мы можем сказать им?
Реслоу пожал плечами.
— По крайней мере, мы бы занялись чем-нибудь полезным.
— Если бы они нуждались в нас — нашли бы.
— Президент уже говорил с нами, — заметил Минелли. — И к чему это привело? Каждый из нас стал чёрной кошкой, приносящей несчастье. Не кажется ли вам иногда, что инопланетяне вложили что-то в наши мозги? — Он постучал по макушке. — То, что делает нас глупыми и слабыми? Может, прездиент говорит то, чего не думает.
Эдвард посмотрел на Реслоу.
— А что происходит у тебя в голове?
— Трудно определить.
— Вполне похоже на правду, — вставил Минелли.
— Да, — признался Реслоу. — Я становлюсь параноиком. Чувство страха вряд ли поможет.
Минелли потянул газету к себе и стал читать статью.
— Стелла говорит, что всё больше людей прибывает в наши края и останавливается в мотеле, — сказал Реслоу. — Все хотят увидеть пепловый конус. — Он выдавил ироничную улыбку и покачал головой. — Я вспоминаю старый мультик про Снупи. Конец света близок, так что давайте спрячемся под простынёй. Только вырежем в тряпке отверстия для глаз. — Он сложил пальцы обеих рук в два кольца, через которые уставился на Эдварда.
— Перестань, — шутливо проговорил Минелли. — Ты ведёшь себя точь-в-точь как я. Но здесь есть место только для одного чокнутого.
— Что даёт тебе право на привилегии? — спросил Реслоу, также смеясь.
— Слабый характер. Так написано в моей автобиографии. — Минелли протянул газету Эдварду. — Это заведёт их в штопор. Они поверят, что ружьё выстрелило. Мы уже получили по пуле в голову, но пока ещё живы.
— Здорово ты играешь словами, — бросил Реслоу.
Подошла официантка, и он заказал молочный коктейль и гамбургер.
Эдвард прочитал статью и встал, положив чаевые на стол.
— Если все кругом бросились в пустыню, то мы можем поставить крест на планах найти там покой. Надо выметаться отсюда, вернуться в Остин и больше не утруждать наших друзей.
— По-моему, он прав, — сказал Минелли.
— Отказываешься от литературной деятельности? — поинтересовался Реслоу.
— В задницу славу и богатство. У кого будет время, чтобы тратить деньги?
Стелла пригласила Эдварда на верховую прогулку. Они загрузили четыре тюка люцерны в джип, принадлежащий компании Морганов, и отправились на почти заброшенный загон, расположенный в миле от города. Три лошади — чалая, спортивная гнедая и маленькая пегая — стояли, насторожив уши, в центре обширного пастбища.
— Я уже многие месяцы не ездила верхом, — предупредила Стелла, вытаскивая тюк из багажника машины и отволакивая его в наполовину опустошённую кормушку, установленную за оградой. Животные осторожно приблизились, помахивая хвостами.
— Они совсем одичали, — сообщила она и улыбнулась Эдварду, стряхивая сено с рукавов куртки. — Наперегонки?
— Я всего лишь любитель. В последний раз садился на лошадь много лет назад.
Животные, с шумом вдыхая запах люцерны, начали наконец жевать. Стелла потрепала пегую лошадку по шее, и та посмотрела на девушку диким взором, хотя и приняла ласку хозяйки.
— Стар считалась моей лошадью. Когда я приезжала на каникулы, то объезжала на ней пустыню вдоль и поперёк. Мы путешествовали к залежам опала, а потом вниз через высохшее русло к индейским хижинам. Как чудесно мы проводили время в те годы, правда?
Стар усиленно работала челюстями.
— А ты оседлай гнедого мерина. Мидж — спокойный конь. Познакомься.
Эдвард приблизился к гнедому и похлопал его по шее и гриве, приговаривая:
— Хорошая лошадка, добрая красивая лошадка.
После того, как спустя несколько минут животные привыкли к людям, Стелла принесла два одеяла и седла из джипа. Стал позволила положить на себя одеяло покорно, Мидж — с негодованием.
— Сначала на обоих прокачусь я, — предложила Стелла. — Пусть они привыкнут к седокам.
Мисс Морган поправила подпругу и легко вскочила на Стар. Лошадь отступила от кормушки и нервно пошла иноходью, потом остановилась и начала бить копытом по грязи и старой соломе. Стелла спрыгнула на землю и направилась к Миджу. Эдвард попятился.
Девушка забралась на гнедого так же легко и грациозно, как и на пегую лошадку. Мидж взбрыкнул и, отпрянув назад, сбросил Стеллу. Та упала навзничь в грязь. Эдвард вскрикнул, схватился за вожжи, стараясь не оказаться под вздувшимся животом лошади. Он отвёл Миджа подальше и привязал его в углу, потом вернулся, чтобы помочь Стелле подняться.
— Я в порядке. Просто обидно. — Она отряхнула джинсы быстрыми резкими движениями.
— Милая лошадка, а?
— Очевидно, Мидж предназначен для тебя.
— Ну что ж, попытаюсь убедить его в этом.
Через несколько минут Мидж, уже не протестуя, покорился Эдварду. Шоу и Стелла верхом направились к противоположной стороне загона. Там Стелла спрыгнула с лошади и накинула проволочную петлю на блестящие под солнечными лучами ворота.
Шошоне, как и большинство городов пустыни, располагался возле горячего источника, который давал сотни галлонов воды в минуту — и так без остановки уже многие годы. Излишек воды, в конце концов, пробил себе русло, изгибающееся в том месте, где залегала бура, поросшая травой и кустарником. Берега речушки окаймляли густые заросли рогоза.
