Правда, долго наслаждаться этим состоянием не получилось. Явилась остальная часть нашей группы, и от благодушной невозмутимости не осталось воспоминаний.
Мирный буквально сочился отвращением и ненавистью. Настолько густой и незамутнённой, что я едва удерживался от трансформации. Что и кому в этот момент отвечал, я и сам не понимал; из горла рвался угрожающий рык, вязнущий в зубах.
Экси я придвинул ближе тоже инстинктивно. Чтобы уж точно не возникло сомнений, что это — моё, и, чтобы до неё добраться, придётся переступить через мой труп.
Ощущение прохладных ладоней на коже и доверчиво прижавшегося гибкого тела отрезвило практически мгновенно. Захотелось выругаться.
Экси молодец, поняла всё с одного взгляда; ещё немного, и я точно кинулся бы на мирного, так что успокаивать меня она принялась очень вовремя, и очень правильным образом.
А вот я, похоже, идиот, но я совершенно не понимаю, почему этот мирный так выводит меня из себя. Не одной же своей непривычной реакцией и необъяснимой злостью!
Вся сцена заняла от силы пару секунд, но от Тарнаса не укрылась. Видящий, развеселённый и несколько озадаченный произошедшей за краткое время его отсутствия переменой, едва заметно помрачнел. Покосился на мирного, задумчиво хмыкнул себе под нос, но никак не прокомментировал.
К выходу мы потянулись все разом. Идти с воспитанницей — точнее, уже в полном смысле тха-аш, моей женщиной, или спутницей, как это сейчас принято называть, — в охапке было бы неудобно и по меньшей мере глупо. Не говоря уже о том, что почти стыдно. Однако оказалось, что необходимости в этом нет; для спокойствия было достаточно держать в руке её тонкую ладошку.
Какая она всё-таки маленькая! Нет, может быть, в сравнении со всеми девушками мирной ветви вполне средняя, но… до встречи с ней я мало обращал внимание, насколькона самом деле представители мирной ветви меньше, чем представители боевой. Ну да, низкие, хрупкие, с ними надо быть аккуратным; но вот так, вблизи, никогда не сравнивал. А ведь её кисть целиком умещается в моём кулаке. А если сравнивать с Тарнасом, который выше меня на две головы? С другой стороны, у животных тоже часто такой диморфизм встречается…
— Как город? — спокойно поинтересовался я, отгоняя непродуктивные мысли.
— Предки его знают, — недовольно скривился штурмовик. — Я же не специалист, хотя и понимаю кое-что в истории. А здесь… в большинстве этих пещер, за редким исключением, создаётся впечатление, что это всё сделано чьими-то руками или какими ещё манипуляторами. Ну, не похоже оно на естественные образования, вот хоть ты тресни. Но здесь просто коридоры и, иногда, пещеры. А там… прямые линии, но косые и настолько асимметричные силуэты, что от этого голова кружиться начинает. Какие-то непонятные нагромождения геометрических фигур, порой торчащих из стен или свисающих с потолка. Я согласен со Стариком, тут сложно разобраться. С одной стороны, вроде бы природа не терпит прямых линий; а, с другой, ты вспомни деревья с Хассаньева!
— А что с ними не так? — подала голос Экси.
— Хассаньев назван так в честь одного из величайших математиков за историю человечества, — пояснил я. — Я уж не знаю, почему так, но вся растительность там как по линейке нарисована. Нет, на многих планетах хватает совершенно разнообразных форм жизни, но там всерастения такие. Может быть, за редким исключением. Но ты-то сам как думаешь? — вновь обратился я к видящему.
— Знаешь, я готов согласиться, что это творение чьего-то разума, просто очень чуждого. Не верю я, что подобное могло получиться случайно. Это йали проще отрицать факты, чем признать разумной ещё какую-нибудь форму жизни. А я вот после клекков вообще ничему бы не удивился.
— Райш, — медленно, с расстановкой проговорила девушка напряжённым голосом. Кажется, её посетила какая-то ценная мысль. — У меня два вопроса. Во-первых, ты говорил, что на психополе влияют только живые существа. А мёртвая органика как в этом аспекте выглядит?
— По-разному. Вот, например, человеческая кровь… — я запнулся и, усмехнувшись, покосился на неё. Интересная мысль. Возможно, этот минерал — останки тех, кто копал эти коридоры. Или… не останки? Посетившую меня вслед за этим мысль я решил пока не оглашать. С одной бы идеей разобраться. — А интересная идея. Старик, а где здесь главные залежи этих камней?
— Вообще, они мелкой пылью рассеяны по всем стенам. Это именно они светятся, — огорошил нас йали. — Но действительно к залежаммы сейчас идём, — и он неторопливо обогнул остановившихся нас, чтобы показывать дорогу.
— Если это останки…
— Погоди. Это ещё не всё, — сосредоточенно отмахнулась Экси. — У вас тут среди разумных видов случайно разумные кристаллы не попадались? А то я ещё не про всех ближайших соседей прочитала.
— Ты читаешь мои мысли, — ухмыльнулся я.
— Я вам, коллеги, больше скажу, — вмешался Тарнас, внимательно слушавший наше обсуждение. — А зачем разделять эти две версии? Если они живые, растут и, стало быть, чем-то питаются, и даже иногда умирают, очень может быть, что те «залежи» — это как раз живые кристаллы. А то, что тут на стенах — продукты их жизнедеятельности.
— Сюда даже излучение вредоносное укладывается, — оживилась Экси. — Они, может быть, так защититься пытаются. Одно непонятно; почему об этом никто кроме нас не подумал?
— А кому тут думать? — сплюнул себе под ноги штурмовик. — Йали? Эти кого хочешь готовы на сырьё пустить, не задумываясь, что из себя объект переработки представляет.
— Старик, — окликнул я йали. — А почему в шахтах нет ни одного йали кроме тебя? Вас же много, запустили бы толпу самых ненужных членов общества.
— Пробовали, — лаконично отозвался он. — Очень быстро сходят с ума и начинают бросаться на тюремщиков. Люди крепче, сутки могут выдержать.
— А ты?
— Не знаю. Как-то живу, — он насмешливо чирикнул.
— Если они взаимодействуют с психополем, то, может быть, они именно на него как-то реагируют? На нас и йали по-разному, — предположил Тарнас. Я неопределённо пожал плечами; почти наверняка так и есть.
— Райш, — тихо и настороженно окликнула меня Экси. — А если они на агрессию реагируют? Если тут одни мирные, они же неагрессивны по природе, и эти кристаллы могут их воспринимать не так отчётливо?
— Я понял, к чему ты клонишь, — усмехнулся. — Боевым, а мне особенно, гораздо опасней тут находиться?
— Большие люди действительно умирают быстрее, — подтвердил йали, не делая вида, будто не слушал наш разговор.
— Ладно, сейчас попробуем пообщаться с этими… кристаллами, — полагаю, оскал получился довольно жизнерадостный.
