Справедливость фразы «еле держимся» Перк осознавал на собственной шкуре. Робот, хоть и заметно ослабший, снова навалился на него, пытаясь подавить. Координатор, как мог, пытался его сбросить, двигая туловищем в стороны и ударяя своими руками по лапам противника, но ему удавалось лишь ослабить натиск, но не избавиться от него.
— У вас робот! Скорее.
Эту фразу сказал Стокс, значит, речь шла не о Гигантуме. Что бы это ни значило, Перк очень надеялся, что «скоро» будет действительно скорым, потому что многие волокна, особенно в области поясницы и спины, были на пределе своих возможностей. Они уже были повреждены, и вот-вот должны были перестать функционировать.
Через несколько секунд, показавшихся вечностью, в робота ударила мощная череда ракет, от чего он тут же накренился на бок и отступил. Перк уже был готов облегчённо выдохнуть, когда увидел, что его противник из последних сил пытается занять оборонительную позицию.
— Сейчас будет удар, — его слова лишь на долю секунды опередили очередную волну.
Противник был выведен из строя, но и всем остальным тоже досталось. Гигантум ударом был отброшен к стенке и сбит с ног. Он привалился к ней как измождённый путник. Встать или даже пошевелиться он не мог. Система диагностики сообщала о критическом разрыве волокон в области поясницы и серьёзных повреждениях на бёдрах, плечах и спине. К счастью, в том положении, которое сейчас занял Гигантум, они были разгружены, и можно было немедленно начать регенерацию.
Запустив этот процесс, Перк осмотрелся. Он понял, о каком роботе говорил Стокс — это была небольшая ракетница на гусеничном шасси. Учитывая, что ему не нужно было передвигаться по сильно пересечённой местности, это было вполне приемлемо. В этих коридорах такие машины были идеальным решением для защитных групп, поскольку обладали высокой маневренностью.
К сожалению, сейчас этот робот был выведен из строя ударной волной — по части выносливости он оказался непригодным для столь сильного противника, но главное, что он выполнил свою задачу. Досталось и людям — некоторые только начинали приходить в себя от последней атаки. К счастью, никто не погиб.
— Ты там жив? — спросил Стокс.
— Да. Я не могу выйти, пока не завершится регенерация.
— Долго ещё?
— До минимальной подвижности — шесть минут.
— Хорошо. Мы пока узнаем обстановку.
А обстановка была плачевной. Весь ярус полигонов — самый обширный из подземных, не был под контролем людей. Им кое-как удалось привести в чувства сервисные системы, но сбой мог произойти в любой момент. Эвакуация надземной части прошла успешно, вся защита внешних контуров находилась под контролем людей и в полной боевой готовности, но главные события происходили внизу.
Глава девятнадцатая Человеческий фактор
— Если вы не скажете, я сам обращусь к советнику. Благо, их здесь аж двое!
Хайес с негодованием воззрился на Крафтера. Казалось, ещё секунда, и он возьмёт его за отвороты куртки и прижмёт к стене. Старый зануда, хоть фактически никак не относился к происходящему на этой базе, был в корне не согласен с программой действий в случае аварии, и более того, настаивал на том, чтобы всё было сделано так, как он говорит. Крафтеру это не понравилось, и он ощутил на себе гнев старика, в данный момент ярчайшим образом оправдывавшего свою репутацию.
— Мы не можем так поступить.
— Это ты не можешь так поступить со своими исследованиями, но поверь, так будет лучше.
На половине пути наверх лифт остановился и открыл двери. Они всё ещё были в пределах третьего контура защиты, но достаточно удалены от полигона, чтобы находиться в безопасности. Все стояли в коридоре, скучковавшись в небольшие группки и ждали, пока система снова заработает.
— Простите, — вмешался подошедший Ливин, — что у вас происходит? Мало нам того, что мы застряли на полпути, так вы ещё ссоритесь между собой.
Крафтер побледнел. Теперь разговора избежать не удастся, особенно потому, что, зная Хайеса, можно было утверждать, что он не будет молчать. Если он задумал обратиться к совету в лице Ливина и Гавеса, присутствовавших здесь, он это сделает. Нельзя было отрицать, что в его требованиях были здравые мысли, но и принимать их Крафтер не мог.
Вместо того, чтобы запечатать колонию, Хайес требовал уничтожить всё, что находится внутри. В том числе — основной образец нервного волокна. Он утверждал, что все беды исходят от него. И стоит только отключить подачу биоплазмы, как ситуацию сразу же удастся взять под контроль. Но Крафтер представлял, каким трудом ему досталось всё, что находится здесь, и в первую очередь сама сфера, которую они между собой называли душой.
— Мы обсуждали некоторые спорные моменты, — борясь с неловкостью, сказал Крафтер.
— Могу я знать? — с подозрением посмотрев на Хайеса, спросил советник.
— Вы должны знать, — сказал старик, — я как раз хотел к вам обратиться.
— Очень интересно.
— Господин Крафтер хочет нас эвакуировать и просто запечатать лабораторию. Он утверждает, что такова схема безопасности.
— Он верно утверждает, — поддержал советник.
— Так вот я говорю вам, что эта схема безопасности не сработает. Оно преодолеет любую защиту, а помешать ему можем только мы, пока мы здесь. Нужно ликвидировать сферу, и я точно вам говорю, что всё сразу придёт в норму.
— Мы можем эвакуироваться и руководить процессом защиты снаружи.
— Руководствуясь показаниями систем, которые он в два счёта сможет себе подчинить? — возмутился Хайес, — забудьте о своих сканерах и датчиках. Вы будете видеть только то, что он захочет вам показать, и ничего больше.
— Но эта сфера самое ценное, что мы добыли в своей работе, — чуть ли не взмолился Крафтер, посмотрев на Ливина.
— Он создал её для вас! Нет никакого нервного волокна — он лишь хочет, чтобы вы верили в это.
— Простите, — деликатно вмешался советник, — но кто в таком случае управляет миуки.
— На этот вопрос я не могу дать вам ответ. Его невозможно найти сейчас, руководствуясь тем, что мы знаем. Они в который уже раз показывают, что мы их недооценили. Как, по-вашему, он контролирует искусственный интеллект машин? Оно не программа и не импульс — оно становится ими только для выполнения определённых задач, но не более. У них есть что-то, что мы до сих пор не нашли.
— И не найдём, если уничтожим всё, — сказал Крафтер.
— Мы уничтожим только ваши ложные наработки. То, что оно сделало для вас, чтобы выиграть время. У нас останется плазма, и мы всегда сможем помочь ей развиться. Разве что вы, из-за своего провала, можете остаться не у дел. Этого ведь вы так боитесь? Так вот, если вы поступите правильно в этой ситуации, вам простят ваши заблуждения.
