Случалось, и радары, и зенитки не могли ничем помочь – в первый день прямым попаданием камня был убит рядовой астроинженерного батальона, во второй день покалечены двое. Также метеориты вывели из строя четыре инженерных танка, но, к счастью, обошлось без жертв…
К середине дня 23 августа майор Хладов рапортовал о завершении работ.
Это означало, что оба транслюксогеновых двигателя «Апогей» зарыты в поверхность «Ореха» на должную глубину. А также, что к ним проведены все необходимые коммуникации: силовые кабели от термоядерного реактора «Камрани» и линии дистанционного управления.
Наконец с «Камрани» под прикрытием бронеплит, которые должны были хоть как-то обезопасить ценнейший груз от метеоритов, к обоим «Апогеям» были доставлены транслюксогеновые баки. Полковник Лацис, головой отвечавший за транслюксогеновую секцию, лично подключил баки к топливной сети двигателей.
После того, как прогнали один за другим три цикла холодных включений «Апогеев», космическую однозарядную пушку, изобретенную отделом «Периэксон», можно было считать готовой к стрельбе.
С этой-то радостной вести и начал очередной военный совет Лука Святославович Поведнов. А затем резюмировал:
– Для того, чтобы выстрелить астероидом «Орех» по архонтессе ягну, нам не достает лишь одного: данных о том, куда именно стрелять. Подробнее об этом расскажет майор Браун-Железнова.
«Есть женщины в русских селеньях…» – мечтательно глядя на гостью с «Камрани», подумал Комлев.
Майор Браун-Железнова была хороша и мучительно недосягаема. Овальное, без следов косметики, бледное лицо. Тонкий, правильной формы нос. Черные ниточки бровей над глазами цвета весеннего неба. Темно-русые волосы, скрученные в узел на затылке. Выраженная «восьмерка» фигуры. Ах…
Комлев уже знал, что красавицу-майора зовут Александра. И он, к сожалению, не сомневался в существовании мужчин, которым позволено упрощать это имя до интимного «Сашенька»… Так всегда с красивыми и умными женщинами. Они одиноки только когда сами этого хотят…
– Как все вы знаете, товарищи, – голос у Александры Браун-Железновой был низким, с различимой хрипотцой, – в ходе первого, пробного прорыва Х-блокады, фрегат «Ретивый» произвел спин-резонансное сканирование архонтессы. За это вам спасибо, – Браун-Железнова кивнула группе старших офицеров фрегата, один из которых, штурман Рязанский, расплылся в блаженной улыбке. – К сожалению, экипаж фрегата «Ретивый» строго придерживался инструкций, полученных от адмирала Стеклова. Поэтому при сканировании из соображений безопасности фрегат находился на значительной дистанции от архонтессы. Из-за этого мы так и не узнали толком, что же у нее внутри… Картина получилась неполная, разрешение спинограмм низкое. Насколько низкое? Настолько, что мы не видим каналов транслюксогенового контура. А значит, мы не понимаем, куда именно направлять наш фаршированный «Апогеями» «Орех».
– Простите, а можно вопрос? – робея, спросил Базеев. Предыдущие два дня он, подкошенный пищевым отравлением, провел в медицинском блоке. И, будучи наконец отпущенным на свободу, принялся всюду совать свой свернутый набок боксерский нос.
– Да, пожалуйста.
– А вот, я помню, во время Наотарского конфликта был случай, все его знают. Имелся астероид джипсов. Ему взорвали люксогеновый реактор. И вся любовь! Почему с архонтессой так нельзя?
– Видите ли, товарищ… Базеев… – с раздумчивым замедлением начала Александра, – у нас есть основания полагать, что архонтесса не имеет единого сверхкрупного источника энергии.
– Но, извините, как же она тогда держит блокаду? Нефизично получается! Мистика!
– Никакой мистики. Единого, сверхкрупного у нее нет. Но есть сеть из множества сравнительно мелких реакторов. В какой из них ни попади, целое фатального ущерба не претерпит… Конечно, это гипотеза. Но ее вам тоже придется проверить. Если выяснится, что мы не правы и архонтесса оснащена одним сверхреактором, это сильно облегчит нам задачу. Будем бить в него! Но если мы правы, единственный способ «выключить» Х-блокаду – разорвать канал гиперскоростной циркуляции транслюксогена.
В дискуссию вступил Часомерский.
– В сущности, основное ясно. Мы летим к архонтессе. Сближаемся. Сканируем ее на всю глубину, даем вам картинку. Вы решаете, куда стрелять.
– Верно, – величественно кивнула майор Александра.
– Теперь я должен услышать главное. На каком расстоянии от архонтессы мы должны пройти на этот раз?
– Идеально – пять километров. Но мы не звери. И требовать этого от вас не будем. Поэтому рекомендуемая дистанция – сто километров.
В кают-компании повисла напряженная пауза. Сто километров! Да это уже не дистанция, а высота! Остаться незамеченным на таком расстоянии просто невозможно. Что будет делать архонтесса, когда заметит фрегат, не знал никто. Но, к сожалению, догадывался, что события будут развиваться вовсе не так, как в журнальных повестях для юношества, где люди дружат с ксенорасами и те раскрывают им тайны мироздания, а ксенорасы учатся у людей любить и бескорыстно делать добрые дела…
Все молчали. Никто из присутствующих мужчин не рвался демонстрировать малодушие перед прекрасной женщиной в темно-красном деловом костюме.
Комлеву очень хотелось задать вопрос майору Браун-Железновой и тем самым обратить на себя ее царственное внимание… И он его задал:
– Скажите, любезная Александра… к сожалению, не знаю вашего отчества… – начал Комлев, улыбаясь со всей томительной лучезарностью, на которую только был способен.
– Дмитриевна.
– Итак, Александра Дмитриевна, – как бы смакуя на языке имя, продолжал Комлев, – что же станется с экипажем «Камрани» и личным составом астроинженерного батальона? Ведь, насколько я понял, в то время как мы на «Ретивом» будем еще находиться возле архонтессы, вы уже отправите астероид «Орех» по нашему целеуказанию!
– Все верно, – Александра ответила Комлеву холодной вежливой улыбкой. – «Камрань» мы оставляем на поверхности астероида в качестве источника энергии для «Апогеев». Все мы, в том числе и астроинженеры, покинем рембазу на штатных спасательных капсулах. Прикрывать нас будут «Дюрандали». Вся наша тюлькина флотилия останется здесь, в поясе Угольный Дождь. Будем ждать помощи. Нас подберет либо возвратившийся фрегат «Ретивый», либо, и это было бы предпочтительней, корабли адмирала Стеклова, которые ворвутся в систему после выключения Х-блокады… Если же мыслить еще шире, то в систему Макран при условии выключения Х-блокады, вслед за «пробным шаром» в лице кораблей Стеклова, войдет Первый Ударный флот. Он, вы знаете, сейчас находится в системе Иштар в полной боевой готовности. Так что, хочется верить, у командования всегда сыщется лишний корабль для спасения наших скромных персон.
