Кариду он попал явно позже.
Но это детали, которые озвучивать сейчас — значит подорвать то хрупкое доверие, которое между нами образовалось.
Родителей и Кипа бросили в исправительное учреждение на Кесселе, где мать и отец преставились спустя некоторое время.
А если быть точнее, то они умерли во время бунта Морута Дула, выбрав не сторону рибета.
Мальчик остался один.
Ну, почти.
Очередной «перегиб» системы.
Очевидно же, что дети явно не при чем и не несут ответственность за действия родителей.
Но, почему старшего рекрутировали, а младшего направили в шахты?
Нелогично.
В Империи имелись, да и до сих пор еще функционируют, учреждения, где работают даже с такими малышами, каким Кип Дюррон был в то время.
Очередная трагедия, коих за годы своего существования, Галактическая Империя допустила сотни тысяч.
Просто потому, что относилась к разумным, как к расходному материалу, который не стоит внимания.
То, что мы наблюдаем сейчас — это прямое продолжение политики расслоения населения, которая раздражает народ, но правящему классу плевать на их мнение ровно до тех пор, пока не наступают моменты, когда от действий граждан зависит сохранение интересов власть имущих.
— Судя по твоему рассказу, сиротой ты остался в двенадцать лет, — произнес я.
— Да, — угрюмо кивнул Кип.
Воспоминания давались ему нелегко, но его поведение в отношении меня стало более нейтральным, чем изначально.
Враждебность уходила, но это еще не доверие.
Это просто нейтральность и одно неосторожное движение, слово, действие могут пошатнуть ее в любую из сторон.
— Подозреваю, что ты нашел кого-то, кто заботился о тебе.
На само деле я знал это достоверно, но мне было интересно, что скажет сам мальчишка.
Его диалог — это способ понять уровень его коммуникативности и открытости, которого я смог добиться.
— Пожилая женщина, которая провела часть своего срока в туннелях для специй, помогала мне, — заявил Кип.
И пока что это совпадает с тем, что знаю я.
— Она сказала мне что внутри меня имеется огромный потенциал и показала, как делать некоторые штуки, — в голосе Кипа появилась запоздалая осторожность.
Слова больше не вылетали из него со скоростью разошедшегося бластерного повторителя.
Мальчишка понял, что вообще-то он почти рассказал мне то, за что имперцы обычно карали.
И, несмотря на мои заверения, он все еще опасался…
— Тебе нечего опасаться, — заявил я.
Кип выглядел напряженным.
Словно маленькая пружинка, концы которой сведены до предела.
Вот-вот может рвануть…
Могло бы, если б не присутствие на нашей встрече йсаламири.
— Подозреваю, что ты сейчас пытаешься использовать Силу, как тебя учила та женщина, — произнес я.
Судя по начавшемуся пережевыванию губ — угадал я верно.
— И ты озадачен тем, что не чувствуешь ее, — продолжал я. — не беспокойся, Силы тебя не лишили. Она с тобой.
— Я не чувствовал ее с того самого момента, как меня доставили на корабль, — пожаловался мальчишка.
— Все верно, — согласился я. — Сила на борту моего корабля блокируется, когда на нем находятся чувствительные к ней разумные.
— Зачем? — вспыхнул Дюррон. — Чтобы было легче убить меня?!
— Нет, — твердо заявил я. — Не имею склонности к убийству своих гостей, тем более детей. Сила блокируется по причинам того, что в тот момент, когда я решил разорвать с Империей все дела, так уж вышло, что в радах моих подчиненных имелся темный джедай.
— Темный джедай? — насупился мальчишка. — Впервые слышу о таких.
Маловероятно.
Думаю Вима-Да-Бода рассказала ему о падших джедаях и ситах.
Но, может быть так, что и придержала это при себе.
— Ты ведь слышал о джедаях? — спросил я.
— Да, — мальчик отвел глаза в сторону.
Что доказывает его осведомленность, но некоторую неловкость.
Он чувствует внутреннее напряжение, скрывая что-то.
Что ж, его маленькие тайны мне известны.
— Джедаи — это весьма противоречивые фигуры в истории галактики, — произнес я. — Империя официально считала их врагами, Республика — друзьями. Среди населения галактики были те, кто их как боялся, так и чтил. Темные же джедаи — это те джедаи, которые решили не служить чему-то большему, не миру, не справедливости, а лишь своим эгоистичным побуждениям. И для этого они использовали Силу, ставя под угрозу жизни окружающих. Джедаи прежде устраняли таких индивидов, убивая или помещая в тюрьмы. К сожалению, некоторые из членов Ордена и сами пали, став темными. История довольно запутанная и во многом зависит от точки зрения.
— А зачем вам нужен был темный джедай? — все с тем же подозрением в голосе поинтересовался Кип.
— Когда отдельные террористические структуры Республики стали нападать на миры Империи, которую я тогда защищал, мне потребовалось координировать силы моих кораблей. На одной из планет я обнаружил этого темного джедая и некоторое время он в самом деле помогал мне. Ровно до тех пор, пока я не понял, что он становится опасным. Он изъявлял желания подчинить себе оставшихся джедаев, воспитать их по своему образу и подобию, заставить простые народы служить джедаям, поставив их во главе государства. Я был не согласен с этой политикой, потому что она уж слишком напоминала то, что делал Император Палпатин.
— Но ведь он был простым человеком!
— К сожалению — нет, Кип, — возразил я. — Есть те, кто порой хуже темных джедаев — ситы. Палпатин был ситом. Это религиозное течение, по сравнению с которым темные джедаи — просто дети. Палпатин для того и захватил власть в Республике, превратив ее в Империю, чтобы избавиться от джедаев, которые являлись давними врагами ситов в устремлениях последних править галактикой. Придя к власти, Палпатин искал и уничтожал последних джедаев, либо обращал их на свою сторону. За годы существования Империи чувствительные к Силе разумные могли либо служить Палпатину, либо безоговорочно уничтожались. Если бы те, кто репрессировали твою семью, узнали бы, что ты чувствителен к Силе, то твоя судьба могла бы закончиться очень печально.
— Но Палпатин умер! Его убили при Эндоре! И Дарта Вейдера!
— К сожалению, из моих источников известно, что Император выжил, — заявил я. — Он смог обмануть смерть с помощью Силы и сейчас Осколки Империи по его приказу ведут войну по всей галактике, намереваясь восстановить то государство, которое было прежде. Но делают это еще более кроваво, опустошительно, безжалостно. Доминион, пусть и живет по имперским законам, не присоединился к ним. У нас своя судьба
