Я отогнал эти нелепые мысли и, чтобы чем-нибудь отвлечь себя, взял с журнального столика дистанционный пульт. Лицевая панель его состояла из двадцати четырёх миниатюрных кнопок, десять из которых были обозначены цифрами, а остальные — непонятными значками или аббревиатурами. Над кнопками находился небольшой жидкокристаллический дисплей, а ещё выше виднелся ряд крошечных отверстий — очевидно, там был вмонтирован микрофон для приёма голосовых команд.
Повертев немного пульт в руках, я наугад нажал несколько кнопок, но никакой реакции не последовало. Наконец я добрался до расположенной в правом верхнему углу панели кнопки с надписью «APL». Дисплей тотчас ожил, и на нём появилось сообщение: «Prise de contact. Attendez...» Оно продержалось секунд пять, затем сменилось другим: «Faute! La rеponse est absente». А ещё секунд через пять дисплей погас.
Я недоуменно моргнул и снова нажал ту же кнопку. Результат был аналогичный. В общих чертах, смысл обоих сообщений был ясен: в первом речь шла об установлении контакта, во втором говорилось, что произошла ошибка, ответ не получен. Но как безбожно были исковерканы все слова!
В холл вернулась Рита с уже вычищенной одеждой Рашели. Оглядевшись вокруг, она спросила:
— А где отец?
— В своём кабинете. Обещал скоро вернуться, а вам просил передать, чтобы вы составили мне компанию.
Рита мило улыбнулась, подошла ко мне и села в соседнее кресло.
— Ну, что там у вас? — поинтересовалась она. — Что-нибудь выяснили?
— Пока только то, что тысячные банкноты очень старые, — ответил я. — Сейчас ваш отец проверяет их номера и заодно просматривает содержимое диска. А я вот изучаю пульт... гм, если это можно назвать изучением. По-моему он неисправен — выдаёт какие-то искажённые сообщения. — И я продемонстрировал его в работе.
Глаза Риты сверкнули.
— Минуточку! Ведь это... Позвольте-ка мне. — Она выхватила у меня из рук пульт и сама нажала кнопку «APL». — Да, точно! Это по-французски. «Установление связи. Ждите...», а потом: «Ошибка! Нет ответа». Что же касается сокращения «apl», то оно, скорее всего, означает «appel», что переводится как «вызов». Вот уж не думала, что где-то на Махаварше пользуются этим языком!
— Вы его знаете?
— Да так, немного. Учила в своё время.
— Вы филолог?
— Нет, я врач, сейчас прохожу интернатуру. А иностранные языки моё хобби. Мне нравится их изучать, хотя многие мои знакомые считают, что я напрасно трачу своё время. Но они ошибаются. Каждый язык — это не просто набор слов и грамматических правил, а особый, неповторимый тип мышления. Например, художественные книги лучше читать в оригинале — никакой перевод, даже самый талантливый, не способен передать все нюансы авторской мысли. — Говоря это, Рита нажимала по очереди все кнопки на пульте. Ни на одну из них, кроме «APL», дисплей не реагировал. Наконец она подытожила: — Очевидно, устройство, которым управляет этот пульт, находится слишком далеко, и с ним нельзя установить связь. Что вполне естественно, если девочка не солгала и в самом деле прилетела с Полуденных. Так далеко никакая дистанционка не дотянется — ведь вряд ли она передаёт сигнал через спутник.
— Но зачем Рашели понадобился пульт с французским интерфейсом?
Рита пожала плечами:
— Может, это её родной язык. В некоторых отдалённых районах материка люди всё ещё разговаривают на хинди, бенгальском или тамильском. Возможно, где-то проживает и небольшая община франкофонов. Ведь во время войны Махаварша дала приют нескольким миллионам беженцев с других планет. Большинство их обосновалось на островах Полуденного архипелага.
— В том числе и мои предки по отцовской линии, — сказал я. — Однако потомки переселенцев ассимилировали уже в следующем поколении. Я никогда не слышал, чтобы у нас на островах существовали какие-то отдельные национальные группы.
— Я тоже не слышала. Но как бы то ни было, а пульт существует. И кроме того: имя Рашель — через «ш» и мягкое «ль» — это французское произношение привычного нам имени Рейчел.
На лестнице послышались шаги, и к нам спустился профессор Агаттияр. Он старался держаться спокойно и непринуждённо, однако лихорадочный блеск его глаз выдавал сильное волнение.
Рита тут же вскочила и бросилась ему навстречу.
— Папа, мы нашли кое-что интересное. Смотри, этот пульт использует французский язык. — Она продемонстрировала свои слова нажатием кнопки «APL», а потом вкратце повторила то, что перед тем говорила мне о возможном происхождении Рашели.
Выслушав дочку, Агаттияр рассеянно кивнул и торопливо забрал у неё пульт.
— Всё верно, Рита. На острове Джерси действительно проживает небольшая франкоязычная община. А Рашель — внучка одного моего друга молодости, мы с ним вместе учились в университете. На том диске, кроме всего прочего, я нашёл её семейный альбом. Я ещё не знаю, что привело её ко мне, но... Впрочем, поговорим об этом позже. — Нетерпеливым жестом он предупредил возможные расспросы дочери и повернулся ко мне: — Теперь всё прояснилось, мистер Матусевич. Большое спасибо, что позаботились о Рашели. Кстати, сколько она вам должна? Я компенсирую все ваши расходы.
Я, конечно, стал отнекиваться, для меня уплаченные в ресторане деньги были сущей мелочью, но профессор всё же настоял на своём и буквально силой вырвал у меня кредитку, чтобы перечислить на неё восемьдесят пять рупий. Пока он возился с моей карточкой у терминала, я немного собрался с мыслями и пришёл к выводу, что его история о друге молодости — сплошная ложь, причём ложь неубедительная, придуманная наспех. Во-первых, если бы Рашель действительно была внучкой его бывшего сокурсника, Агаттияр выглядел бы озадаченным и заинтригованным, но никак не взволнованным. Во-вторых, он прежде всего попытался бы связаться с родственниками девочки и выяснить, что случилось, — но вместо этого сразу бросился в холл с явным намерением поскорее выпроводить меня. И в-третьих, я не понимал, почему в таком случае Рашель потчевала меня сказками о своей покойной тётушке, а не сказала прямо: я еду в гости к старому другу моего деда...
Да уж, дело тут было нечисто. Но, по большому счёту, меня это не касалось. Рашель хотела встретиться с профессором Агаттияром, и я помог ей до него добраться — а дальше пусть они сами разбираются. Меня это не должно интересовать... А однако интересовало, очень интересовало. Я всегда был крайне любопытным человеком.
Агаттияр вернул мне кредитку и ещё раз поблагодарил за заботу о Рашели, откровенно давая понять, что нам уже пора прощаться. При всём своём любопытстве, я был человеком тактичным и ненавязчивым, поэтому принял его намёк к сведению и с сожалением заявил, что должен уходить.
