— С’Руд? — переспросил незнакомец, как-то по-особому выговаривая это имя, так что Кинкар как бы впервые услышал его. — А каков твой герб?
Кинкар сбросил плащ. Он слегка повернулся в седле, чтобы незнакомец смог увидеть его эмблему, бесстрашно украшавшую накидку. Юноша до сих пор еще не вполне верил, что имеет право на этот герб.
— С’Руд, — вновь повторил гигант. — А кто твоя мать?
— Анора, Дочь Графства Стир.
Теперь уже все трое не сводили с него оценивающего взгляда. Но, похоже, его ответ удовлетворил великана, потому что тот, раскрыв ладонь, поднял свою руку над головой в знак дружеского приветствия.
— Добро пожаловать, Кинкар с’Руд. Нам с тобой по пути. Ты ведь тоже откликнулся на зов?
Но Кинкар еще не вполне доверял человеку в серебристых доспехах.
— Я ищу одно место в этих лесах… — осторожно сказал он.
Странный рыцарь кивнул:
— Мы тоже. У нас очень мало времени, нам надо торопиться. На Горте мы объявлены вне закона.
Похоже, эти трое ничего не имели против Кинкара. Но он-то по-прежнему ничего не знал о них!
— Мои спутники… — начал Кинкар.
— Меня зовут Диллан, — ответил серебристый гигант, — а эти двое — Джонатал с’Кинстон и Вулт с’Марк. Все мы носим на себе вспышки молний и идем за странными звездами.
Они такие же, как он, люди смешанной крови. Кинкар с любопытством посмотрел на своих новых знакомых. Двое из всадников, на первый взгляд, ничем не отличались от обычных отпрысков знатных родов. И хотя они высказывали определенные знаки почтения лорду Диллану, это скорее означало просто уважение к старшему члену клана, чем покорность перед сюзереном.
Физическое же отличие лорда Диллана от его спутников было столь разительно, что чем дальше Цим уходил от места схватки вслед за передовым ларнгом, тем крепче становилась уверенность Кинкара в том, что его спутник — один из легендарных Властителей Неба. Его огромный рост и тембр его голоса выдавали чуждое происхождение, хотя шлем, дорожная маска и облегающий серебристый костюм почти полностью скрывали черты лица и телосложение. И все же по поведению Джонатала и Вулта нельзя было сказать, что они считают своего командира полубогом. В них не замечалось благоговейного трепета, заставлявшего Кинкара держаться поодаль и хранить молчание. Должно быть, они всю свою жизнь прожили где-нибудь поблизости от рожденных Небом, и им были не в новинку чудеса, творимые Властителями. Правда, во время боя лорд Диллан не пытался поразить своих врагов вспышками пламени, как следовало бы ему поступать согласно легендам. У него был обыкновенный меч, почти такой же, как у Кинкара, только гораздо длиннее и тяжелее. Да и говорил он о самых обычных вещах, например, о выносливости ларнга, о том, что скоро совсем рассветет — короче, о том, что всегда обсуждается в компании людей, путешествующих верхом.
И вдруг откуда-то сверху раздался предупреждающий свист Воркен. Все четверо разом подняли головы и устремили взгляд ввысь, где она парила, широко распластав крылья, повинуясь невидимым для людей воздушным струям.
— У тебя хорошие помощники, Кинкар, — лорд Диллан заговорил с ним впервые после того, как они покинули лужайку. — Прекрасный мород.
— Да, эта птица и впрямь многого стоит! — вступил в разговор вежливый Вулт. — У нее крепкий клюв, и она знает, когда надо пустить его в ход. Это ты воспитал ее?
— Она попала ко мне еще совсем птенцом, — взгляд Кинкара потеплел. — Я два года ее учил. Она была лучшим мородом в Стире на протяжении по меньшей мере пяти лет.
И вот, наконец, показались те, о чьем присутствии предупреждала своим криком Воркен: три женщины на изможденных ларнгах и охранявший их мужчина. Он ехал несколько позади и поминутно оглядывался. Завидев лорда Диллана и его спутников, он приветственно поднял руку и остановился, поджидая. Женщины же, не обращая на них никакого внимания, продолжали скакать вперед, торопя своих ларнгов.
— Вы вырвали им зубы? — приветствовал их рыцарь.
— Мы вырвали зубы, — с мрачным удовлетворением ответил Вулт. — Они не успокоятся на этом, но теперь на зов барабана откликнется куда меньше мерзавцев.
Как бы в ответ на его слова, до их ушей откуда-то сзади вновь долетел тот же отвратительный звук, несколько приглушенный расстоянием. Охотники сильно отстали от своих жертв. Лорд Диллан подхлестнул скакуна, догоняя женщин. Они тихо пошептались, и одна из женщин показала рукой куда-то на запад. Властитель Неба кивнул и отъехал в сторону, пропустив всадниц. Жестом руки он приказал их телохранителю отправляться вслед, а остальные замедлили бег своих ларнгов, чтобы прикрыть ускакавших с тыла.
Кинкар был опытным следопытом, и для него не составляло труда разобраться, что они не первыми едут по этой тропе. Дорожная пыль хранила следы когтей ларнгов, проходивших здесь совсем недавно. Похоже, лорд Диллан заметил, куда направлен взгляд его юного товарища, потому что он сказал: «Мы прибыли последними. Мы добирались сюда из Гнарта».
Это же другой конец материка! Неудивительно, что от их ларнгов остались только кожа да кости, а плечи изящно одетых женщин поникли в изнеможении. Но ведь не гнались же за ними по пятам все это время? Как бы опровергая эту мысль, барабан послышался вновь — на этот раз ближе. Воркен издала свой боевой клич, но заметив, что Кинкар не повернулся навстречу врагу, начала описывать круги над их головой, словно ввинчиваясь спиралью в разгоравшийся день. Она не сводила своих зорких глаз с Кинкара, готовая по первому его сигналу вновь спикировать на неприятеля.
Заросли кустарника, чьи голые ветви цеплялись за одежду всадников, потихоньку стали превращаться в островки низкорослых корявых колючек, белевших посреди безводной земли, подобно чьим-то высохшим костям. Да и голубая земля под их ногами покрылась проплешинами серебристого песка. Очевидно, они направлялись к одному из пустынных участков этих суровых краев. Но следы их предшественников по-прежнему виднелись под лапами ларнгов, и новые спутники Кинкара явно были уверены, что не сбились с пути.
Поднялось солнце, и с его восходом на всадников налетел ветер, не по-зимнему теплый и влажный. Ветер поднял тучи песка, и езда превратилась в сущее мучение. Кинкар соорудил себе что-то вроде маски. Ему был привычен обычный пыльный ветер, всегда досаждавший городским жителям во время путешествий. Но здесь все было куда хуже. Цим смежил веки двух своих глаз, а два других прикрыл прозрачными внутренними перепонками, не высказывая, впрочем, никаких других признаков неудовольствия. Воркен парила над самым большим песчаным вихрем.
