Когда она отключилась, стресс, наконец, обрушился на меня в полную силу. Если бы я пользовался старомодным внешним спутниковым телефоном, а не АБД, я бы уронил аппарат. У меня тряслись руки, подгибались ноги, и я устоял на них только потому, что Тад снова крепко держала меня. Именно тогда я услышал приближающиеся сирены и понял: разваливаться на куски рано.
Впечатляющее явление: шесть полицейских автомобилей, две кареты «скорой помощи», черный седан без опознавательных знаков, пожарная машина и отставший на одну наносекунду большой фургон со взводом городских саперов. Пятеро в мундирах огородили стоянку зелеными конусами и желтой лентой. Празднично. Еще трое занялись то ли сдерживанием толпы, то ли записью показаний местных жителей. После того как парамедики объявили меня недостойным поездки в машине «скорой помощи», два мрачных чиновника в темных костюмах допросили меня и попытались (безуспешно) допросить Тад. Один из них, детектив Ленц, явно считал, что во всем виноват я. Вероятно, один из соседей. Он то сердито смотрел на меня, то пялился на вапабонда так, словно собирался вызвать ее на схватку по армрестлингу.
К счастью, другой мелкий чиновник от сил правопорядка — детектив Карл Береш большую часть вопросов задавал сам и оставался вежливым (в разумных пределах), хотя по морщинам на его лице я догадался, что у этого человека аллергия на веселье. Наш маленький диалог начался неловко, мы исполнили дуэт собеседников, который стал для меня таким привычным, что я мог бы исполнять его во сне и, вероятно, исполнял.
— Доктор Ал Моргансон? — спросил он для проформы.
— Друзья зовут меня Ал. Сокращение от Алансо.
Он бросил взгляд на Тад, потом снова посмотрел на меня.
— Не хочу показаться невежливым, но вы и есть тот человек, которого называют «инопланетный доктор»?
— Боюсь, что да. — И это так раздражает, ведь здесь я вовсе не инопланетянин.
— Вы владелец и сотрудник… — он заглянул в предмет, практически считающийся инкунабулой после АБД-революции, то есть настоящий бумажный блокнот, — Центра Моргансона для страдающих созданий?
Не я выбрал это название, и оно всегда заставляло меня морщиться.
— Всего лишь сотрудник; его владелец — Консорциум трейдеров.
Он не стал записывать этот существенный факт, служивший оправданием для психиатра.
— Нам нужен полный список ваших нынешних и бывших клиентов, людей и… всех остальных.
Я пожал плечами.
— В этом месяце у меня лишь одна клиентка с другой планеты, и она здесь почти со дня открытия. — Тяжелый случай. — И я уверен, что никто из моих пациентов-людей…
— Нам нужно исключить любую возможность, — учтиво произнес он. — Это рутина, и она приносит свои плоды. В ваших интересах позволить нам выполнять свою работу.
Я быстро обмозговал слова детектива.
— Ладно, мой секретарь в приемной передаст вам этот список, но вы понимаете, что я не могу обсуждать своих пациентов.
Взгляд его глаз, и без того уже холодный, опустился ниже нулевой отметки.
— Не сомневаюсь. Но вы можете рассказать нам все, что укажет определенное направление? У вас есть враги? Как насчет этой инопланетной пациентки?
— Игнорируйте это направление: она не… функционирует. Что касается врагов, в округе меня не считают «доктором Популярность», но не могу поверить, чтобы кто-то реально пытался меня убить. — Мой голос звенел от недостатка искренности. — Сейчас, детектив, меня больше всего волнует безопасность собственной семьи.
Он оскалил зубы, возможно, симулируя улыбку.
— Конечно. Мы позаботимся о защите вас и ваших близких, пока не найдем виновника.
Но когда дым рассеялся, сыщики смогли установить только то, что «зажигательное устройство» было заложено так, чтобы сработать в тот момент, когда я открывал машину. После чертовски тщательной проверки клиника и прилегающая к ней территория были объявлены свободными от бомб. Съемочные группы из службы новостей явились как раз тогда, когда мою бывшую машину увозили на громадной платформе с подъемным краном, но допрашивавшие меня копы увели меня от камер, а потом отвезли домой. Мы подождали в патрульной машине, пока саперы и собака, похожая на Гуфи, осмотрели мой дом и участок. Сегодня я, несомненно, извлекал максимальную пользу из своих долларов, отданных в уплату налогов. Вскоре явились жена и сын, и когда Санни услышала правду, она побледнела и вцепилась в Алекса и в меня хваткой, не уступающей Тад.
Трое наших новых приятелей с бляхами не давали нам скучать в течение следующих четырех часов. Мы угостили их кофе и домашним печеньем Санни.
Шоколадное печенье подходило к концу, когда еще четверо вооруженных полицейских присоединились к веселью: два особых агента ФБР мужского пола, Данн и Миллер, которые согласились только на кофе, и еще двое официальных лиц, Смит и Джоунз, представляющих некую непонятную организацию. Эти последние — Смит, белая женщина, и Джоунз, прямая ее противоположность, — были немногословны и отказались от угощения. Вскоре все четверо сгрудились, а потом Смит отделилась от всех и сообщила мне, что квартет желает допросить меня немедленно. Она нехотя призналась, что по закону обязана информировать меня: предстоящая беседа будет записываться не только системами АБД агентов, но также — ибо какое правительство не любит излишнего дублирования? — точечными камерами, незаметно размещенными на их телах. Все записывающие устройства моего собственного АБД, прибавила она, уже временно заблокированы при помощи правительственных электронных средств. Я проверил это, отдав мысленную команду на запись, и был вознагражден сообщением о неисправности связи, промелькнувшим перед моим внутренним взором. Смит кивнула, словно тоже увидела это сообщение, и выразила надежду, что неисправность моего АБД не доставит мне больших неудобств. Я пообещал пережить огорчение от невозможности записать изображение агентов на память.
Затем агент Джоунз потребовал, чтобы я предоставил им помещение для допроса, и вся четверка проследовала за мной в столовую, где Данн закрыл французские окна, так что тем, кто подслушивал, пришлось напрячь слух.
Мы все уселись вокруг стеклянного обеденного стола. Джоунз возглавил инквизицию, а остальные наблюдали за мной сосредоточенными взглядами художников-портретистов. Я не понимал возникшего в комнате напряжения, но оно меня тревожило.
— Четырнадцать месяцев назад, доктор, — начал Джоунз, — НАСА потратило почти миллион долларов, чтобы отправить вас на корабль-матку тсф-трейдеров, который в тот момент находился на окололунной орбите. Объясните нам, как это случилось и что с вами произошло на данном корабле.
