Хорза снял с Крайклина пальто и светлый костюм, выбрался из своей рваной куртки и окровавленных штанов и натянул одежду Крайклина. Он стянул с правого мизинца Крайклина кольцо, потом потянул за кожу внутренней поверхности своего правого запястья. Без труда отделился слой кожи от запястья до кончиков пальцев. Хорза вытер мокрой одеждой обмякшую бледную правую ладонь Крайклина, наложил на неё кожу и крепко прижал. Потом снова осторожно отделил её, натянул на свою руку и повторил операцию с левой рукой.
Было холодно, и казалось, что эта работа стоила ему большого труда и времени. Наконец — три большие лодки на воздушной подушке уже остановились полукилометром ниже них в порту и выгружали пассажиров — Хорза приплёлся к вделанной в бетонную стену дока лестнице с металлическими перекладинами и на дрожащих руках и ногах полез вверх.
Некоторое время он полежал, потом встал, поднялся по винтовой лестнице на маленький пешеходный мостик, пересёк его, спустился на другой стороне и вошёл в круглое здание. Хорошо одетые возбуждённые люди, только что прибывшие на лодках на воздушной подушке и все ещё под впечатлением весёлой прогулки, притихли, увидев его у двери в капсулу лифта, который должен был доставить их в ареал космопорта в полукилометре под ногами. Хорза не особенно хорошо слышал, но он видел их испуганные взгляды, чувствовал смущение, которое вызывал у них своим разбитым, окровавленным лицом и изорванной мокрой одеждой.
Наконец пришёл лифт. Люди устремились в него, и Хорза, спотыкаясь и держась за стену, направился за ними. Кто-то взял его под руку и поддержал; он благодарно кивнул. Они что-то говорили, но слова казались ему далёким громыханием; он попробовал улыбнуться и кивнуть. Лифт пошёл вниз.
Нижняя сторона встретила их картиной звёздного неба, и Хорза не сразу сообразил, что это усеянная огнями верхняя сторона космического корабля. Он никогда ещё не видел такого громадного, даже не слышал о таких. Должно быть, это тот самый демилитаризованный корабль Культуры, «Цель изобретения». Его не волновало, как он назывался; главное, попасть на борт и найти там «ВЧВ».
Лифт остановился в прозрачной трубе над сферическим приёмным залом, висевшим в вакууме сотней метров ниже базиса орбитали. От этой сферы по всем направлениям к входным мостикам и открытым и закрытым докам собственно порта вели переходы и трубчатые туннели. Двери герметичных доков, где корабли могли ремонтироваться при атмосферном давлении, все были открыты. Открытые доки, где корабли просто причаливали и были необходимы воздушные шлюзы, стояли пустыми. Все это заменял, вися прямо под сферой, как и она сама висела прямо под портом, системный экс-корабль Культуры «Цель изобретения». Его широкая и плоская верхняя сторона простиралась на километры по всем направлениям и почти полностью перекрывала вид на космос и звезды. Там, где были установлены связи с подводящими трубами и туннелями порта, вместо звёзд сверкали огни корабля.
Хорза оценил размеры гигантского корабля, и на него накатила дурнота. Он никогда ещё не видел системного корабля, не говоря уже о том, чтобы бывать на нём. Он знал о них, знал, какой цели они служили, но только сейчас понял, какое достижение они собой представляли. Вот этот теоретически был недолго частью Культуры. Он был демилитаризован; большую часть его оборудования и мозга или мозгов, которые в нормальных условиях приводили его в действие, разграбили. Но даже просто вид его впечатлял.
Системные корабли были закапсулированными мирами. Они были куда больше, чем просто очень большими кораблями; они были жилищем, университетами, фабриками, музеями, библиотеками, даже мобильными выставочными центрами. Они представляли Культуру — они были Культурой. Почти всё, что могло быть совершено где-либо в Культуре, было возможно совершить и в системном корабле. Они могли производить всё, что производилось в Культуре, они содержали все знания, что накопила Культура, они производили специализированное оборудование любого вообразимого типа на любой вообразимый случай; могли конструировать и непрерывно изготавливать меньшие корабли, раньше контактные корабли, а теперь военные. Их экипажи исчислялись как минимум миллионами. Они заселяли дочерние корабли излишками своего населения. Независимые, автаркические, продуктивные и — по крайней мере в мирное время — постоянно обменивающиеся информацией, они были посланцами Культуры, её наиболее отчётливо заметными гражданами и её технологической и интеллектуальной ценностью. Не было необходимости путешествовать из захолустных районов Галактики к далёкой родной планете Культуры, чтобы подивиться высочайшему уровню нагоняющего страх могущества Культуры. Системный корабль мог доставить все это прямо к порогу дома…
Хорза шёл вслед за хорошо одетой толпой сквозь колышущееся оживление приёмного зала. Там было несколько человек в форме, но они никого не задерживали. Хорза шёл как во сне, будто был лишь пассажиром в своём собственном теле, а пьяный кукловод, дёргавший его за ниточки, начал трезветь и повёл к двери другого лифта. Хорза потряс головой, пытаясь прояснить мысли, но от этого только стало больно. Слух медленно возвращался.
Он рассмотрел свои ладони, отделил с них печатную кожу и потёр её об обшлага костюма, пока она не скаталась и не упала на пол коридора.
Покинув второй лифт, он оказался в звёздном корабле. Люди рассеялись по широким пастельным коридорам с высокими потолками. Хорза посмотрел сначала в одном, потом в другом направлении. Капсула лифта с шипением снова ушла вверх, к приёмной сфере. К нему подлетел маленький робот, размером и формой напоминавший стандартную заспинную упаковку скафандра, и Хорза сердито оглядел его, не уверенный, является он прибором Культуры или нет.
— Извините, у вас затруднения? — спросила машина. Её голос был жёстким, но не недружелюбным. Хорза едва смог разобрать слова.
— Я не знаю дороги, — ответил он слишком громко. — Дороги, — повторил он так тихо, что едва разобрал сам. Хорза заметил, что стоит, слегка покачиваясь, и чувствовал, как в сапоги натекает вода, а с промокшего пальто капает на мягкую, адсорбирующую поверхность под ногами.
— Куда вы желаете? — осведомился робот.
— К кораблю по имени… — в усталом отчаянии Хорза закрыл глаза. Он не осмелился выговорить настоящее название. — …«Нищий обманщик».
Робот целую секунду молчал, потом ответил:
— Мне жаль, но такого на борту нет. Возможно, он в ареале порта, не на «Цели».
— Это старый хронийский десантно-штурмовой транспортник, — устало объяснил Хорза и огляделся в поисках места, где можно было бы присесть. В нескольких метрах от себя он обнаружил вделанные в стену сиденья и направился к ним. Робот двинулся следом, и когда Хорза сел, немного снизился, чтобы снова оказаться на уровне глаз. — Около ста метров длиной, — продолжал Оборотень, которого немного беспокоило, не даст ли он тем самым подсмотреть свои карты. — Он должен был ремонтироваться на одной из верфей Вавача… неполадки в двигателях-деформаторах.
