Часть III
Другая жизнь
Антонио Фонетти был одаренным мальчиком. Он знал о своей исключительности с детства, мама, не переставая, твердила ему об этом. Тони мог получить блестящее образование, занять хорошую должность в приличной компании, кормить семью, если бы не его непутевый отец, который умудрялся пропивать все, что приносил домой, да при этом еще и оставался в долгах. Мать, которой нередко доставалось от пьяного мужа, верила, что Антонио, ее старший сын, добьется в жизни многого...
Однако Тони рос, из хрупкого болезненного мальчика потихоньку превращаясь в щуплого юношу с тонкими, вечно мерзнущими руками, отец продолжал пить, из года в год загоняя семью в долги, которые толко увеличивались. Мать все так же твердила про одаренность сына, но слава и известность обходили Фонетти-младшего стороной.
Обидно было сознавать, что у многих бездарностей – богатые родители или родственники, дяди и тети, тянувшие детей, помогавшие без проблем делать карьеру самым тупым выродкам. Старшие братья и сестры, выходя в люди, присматривали теплые местечки для младших, открывали им путь наверх, к заманчивым должностям, которые сулили почет и гору денег. «Безумно талантливый» Антонио Фонетти по-прежнему ютился вместе с родителями на окраине грязного рабочего поселка, в небольшой конуре, которую трудно было назвать домом. Ему приходилось изо дня в день слушать пьяные песни отца, смотреть в просящие глаза голодных братьев и сестры, и он уже не верил в то, что шептала стареющая, больная мать. Вместо восторга от ее слов он все чаще гасил в себе вспышки беспричинной злобы...
Событие, которое в корне изменило жизнь Тони, произошло неожиданно. Это случилось вскоре после дня рождения юноши, ему как раз исполнилось семнадцать лет. Мать рассчитывала порадовать сына подарком и даже тайком скопила немного денег, но отец нашел их, и вместо подарка Антонио получил лишь порцию пьяных песен да слезы хозяйки дома, отчаявшейся что-либо сделать.
Он тогда убежал из дома, не в силах больше видеть такую картину. Тони шел по грязной улице старого рабочего квартала, задыхаясь от злобы, с ненавистью глядя по сторонам, и размышлял, почему жизнь так жестоко обделила его.
Вечерело. Он уже прошел длинную улицу насквозь, вокруг остались только нежилые, полуразрушенные дома да свалка впереди. Справа, за ветхие строения, уходила заброшенная трасса, что вела в космопорт, где каждый день садились красивые пассажирские лайнеры. Новая магистраль проходила дальше к югу, минуя грязные бедняцкие кварталы...
Машина, вылетевшая из-за поворота, взвизгнула тормозами, едва не окатив юношу фонтаном дерьма из лужи. Тони успел отскочить чуть в сторону, исподлобья глядя, как опускается тонированное стекло.
– Эй, заморыш! – раздался насмешливый голос. – Че такой грязный?
Тони вздрогнул, сжимая кулаки. Дорогой мобиль с открытым верхом тихо урчал двигателем, ожидая команды водителя. Презрительно рассмеялась девушка, сидевшая рядом с молодым, хорошо одетым парнем. Тони стоял близко от машины и видел, что короткая юбка, поднявшаяся чуть вверх, плотно обтягивает бедра красотки.
Девушка, заметив, что заморыш проявляет к ней интерес, намеренно повернулась в его сторону, ослепительно улыбаясь и дразня роскошными формами. Она чуть выгнулась, чтобы красивая грудь очертилась под блузкой, и принялась насмешливо разглядывать замершего Тони.
Фонетти-младший чувствовал разгоравшийся костер страсти. О такой подружке он мечтал в самых сладких грезах, она приходила по ночам, дразня и соблазняя, позволяя делать все, что только мог придумать мальчик. Антонио смотрел на ожившую сказку, еще не понимая, что будет дальше. Красотка не догадывалась, что голодного волчонка от безумия отделяет едва различимая грань, что зверь уже готов прыгнуть вперед, вцепиться в глотку добыче…
– Чего вылупился, придурок?! – разозлился парень, перехватив наполненный сладкой мукой взгляд Фонетти. – Не по твоему карману игрушка!
– Ревнуешь?! – засмеялась девушка, откидываясь на сиденье и обнажая ровные белые зубы. Ее красивые волосы волной упали за плечи. И вдруг красотка открыла дверцу со своей стороны, выбралась из мобиля навстречу Тони. – Да он, наверное, еще ни разу не пробовал, что такое баба!
Девушка насмешливо уставилась на Тони. Она все понимала – знала, что чувствует «воздыхатель». Ее руки скользнули по груди, по животу и стройным ногам. А потом пальцы с ярко-алыми ухоженными ногтями потянули юбку, все выше и выше.
– Смотри-ка! – рассмеялась красотка, указывая пальцем Тони чуть ниже пояса. – Там что-то есть!
Парень был очень недоволен поведением своей подружки, но, как водится, крайним оказался Тони. Первый удар свалил Фонетти на землю. Он закричал, умоляя не бить, но парень методично и хладнокровно наносил удары ногами, старательно метясь противнику в пах. Тони, как мог, закрывался руками, но мучитель принимался бить его по лицу, по почкам, чтобы заморыш убрал руки. И снова следовали удары ниже пояса, которые могли сделать инвалидом.
Девушка смеялась, наблюдая, как корчится на земле Тони, в страхе размазывая кровь и пыль по лицу.
– Стой, Энди! – прощебетала она, подходя ближе. Красотка быстро огляделась по сторонам, но по этой дороге редко проходили люди. По вечерам квартал чаще всего был пуст. Так произошло и сейчас – никто не мог заступиться за жертву.
– Никого нет, – кривя губы в усмешке, промурлыкала девушка. И вдруг наступила острой шпилькой на руку Тони. Юноша вскрикнул от боли, и тогда мучительница чуть ослабила нажатие. – Ты хочешь меня... – медленно проговорила она. – Правда?
Тони молчал. Острый каблук снова проткнул в его ладонь.
– Ты хочешь! – повторила она. Туфельки простучали по асфальту. – Энди! Давай-ка проверим, что там осталось. Поверни его!
Такого красивого танца Антонио не видел никогда в жизни, даже в самых сладких грезах. Девушка, полузакрыв глаза, соблазнительно изгибалась всем телом. Скинув бретельки с плеч, она медленно проводила руками по бедрам и высокой груди. Потом смотрела на Тони, и юноша чувствовал, что красотка танцует только для него...
– Смотри-ка, Энди! – глумливо засмеялась девчонка, указывая пальцем на Тони. – Ты не попал! Ну, сделай ему бо-бо еще разик. – И, повернувшись к избитому парню, томно проворковала, оголяя бедро так, что юноша видел перед собой резинку ее трусиков. – Я тебе нравлюсь, милый? О-о, это так возбуждает! Ради меня ты готов к боли...
Новый удар опрокинул Тони навзничь. А парень уже замахивался снова, целясь в голову. Фонетти вдруг понял, что его убьют на пыльной дороге. Никто не спасет. И тогда волчонок озверел. Он сжался в комок, принимая удар, а затем намертво поймал чужую ногу, судорожно ухватился пальцами за черный, пахнущий гуталином ботинок, резко, изо всех сил, крутанул в сторону. Раздался дикий крик, и парень как подкошенный рухнул на дорогу. Антонио с секунду-другую смотрел на свои ладони, вымазанные черным и липким, потом рассмеялся, принялся вытирать пальцы об одежду того, кто еще недавно бил его в полную силу. Девушка замерла на месте, попятилась к машине, поправляя юбку, еще не до конца сознавая, что случилось.
