«Господи! – подумал я удручённо. – Какой же я идиот! Как я мог поверить, что она, офицер военного флота, притом находящегося в боевой обстановке, помогает мне по собственной инициативе, без ведома руководства… Нет, я всё-таки в доску гражданский человек».
– А почему это поручили именно Вам? – спросил я, немного собравшись с мыслями.
– Ну, во-первых, мы с Вами в некотором роде были знакомы, поэтому Вы не насторожились, когда я навязала Вам свою компанию. А во-вторых, как сотрудник Службы Безопасности, я обладаю соответствующей подготовкой для проведения подобного рода операций.
– Так Вы не связист?
– Почему же, связист. Я офицер связи СБ. Когда мы услышали позывные корабля, который уже три месяца числился погибшим, то, естественно, Вами сразу занялось наше ведомство.
– Понятно, – сказал я. – Хотя… Вы могли бы не хитрить, а сразу сказать мне всё как есть.
– Сначала мы так и собирались сделать. Но потом решили, что Вы, чувствуя за собой поддержку, будете вести себя слишком уверенно и тем самым насторожите месье Рамана. А так Вы сильно нервничали, к тому же, не зная об осведомлённости командования, Вы испытывали определённое чувство вины, которое явственно отразилось на вашем поведении.
Я кивнул:
– Вот теперь мне всё ясно… Гм, кроме одного. Почему Вы не приказали компьютеру парализовать Ахмада, как только он деактивировал боеголовку?
– Из-за задержки во времени. Мы не рисковали подходить к вашему кораблю ближе чем на десять световых секунд, а блок идентификации бортового компьютера по-прежнему был отключён. Таким образом, мы могли лишь дать ему команду парализовать человека, находящегося там-то и там-то. Но эта команда опоздала бы на двадцать секунд, поэтому для верности мы ждали, когда месье Раман войдёт в рубку управления, сядет в капитанское кресло и займётся корректировкой курса.
– Но альв вас опередил, – заключил я.
– Вот именно, – кивнула Анн-Мари. – Для нас это стало полнейшей неожиданностью… Кстати, мы уже приближаемся. Минуты через три пойдём на стыковку. Вам, капитан, ничего делать не надо – корабль идёт ровно, без вращения, и наш пилот со всем справится сам. Мы заберём с вашего борта месье Рамана и альва, а взамен Вы получите меня. – Женщина позволила себе слегка улыбнуться. – Я временно прикомандирована к Вам в качестве офицера связи. Ну и ещё буду присматривать, чтобы Вы снова не влипли в какую-нибудь историю.
Я не поверил своим ушам.
– Так мне оставляют «Зарю Свободы»?
– Да, Вы по-прежнему её капитан и по-прежнему остаётесь в составе Девятнадцатой эскадры. За то, что Вы не доложили о присутствии на борту пленных, командование решило просто наложить на Вас дисциплинарное взыскание с занесением в личное дело. – Ещё одна беглая улыбка. – Так что в ближайшие десять лет можете не рассчитывать на повышение в чине.
Поскольку я никогда не мечтал об адмиральских погонах, это известие меня совсем не расстроило. Я оставался командиром корабля – и это было самое главное.
– Мы вернёмся в бригаду капитана Лоррена?
– Да. По моим подсчётам, нам удастся догнать её часов за восемь.
– А… это… Его уже предупредили, что мы не… не «les fucking déserteurs»?
– Он с самого начала это знал. Просто играл свою роль.
Я покачал головой:
– Ему следовало бы стать актёром. Как, впрочем, и вам, капитан-лейтенант… – Тут я кое о чём вспомнил. – А Рашель тоже заберут?
– Это зависит от неё самой. Командование эскадры обратилось за советом к вице-адмиралу Бриссо, а тот настоял на том, чтобы его племяннице предоставили право выбора. Он заявил, что Рашель – такой же боец, как и все остальные. – Анн-Мари немного помолчала, явно колеблясь, но потом добавила: – Если хотите знать моё неофициальное мнение, то вице-адмирал просто побоялся, что его обвинят в смешивании служебных обязанностей с семейными привязанностями. Помните, чьи это слова?
– Конечно, помню.
В этот момент компьютер сообщил, что получен запрос на стыковку. Быстрым нажатием клавиши я дал своё «добро» и вновь заговорил к Анн-Мари:
– Да, ещё одно, капитан-лейтенант. Можно ли обратиться к вашему начальству с просьбой… ну, не уничтожать альва?
Лицо женщины стало серьёзным, почти что строгим.
– Мы не изверги, капитан. Мы не убиваем чужаков только за то, что они чужаки. Мы воюем против врагов. В числе других военнопленных, альв Григорий Шелестов будет депортирован в свою родную систему Бетельгейзе. Ведь за ним не числится никаких преступлений. – Она сделала паузу. – Убийство предателя, разумеется, не в счёт.
Она висела в пространстве перед нами – большая голубая планета, местами укрытая густым облачным слоем, местами лишь подёрнутая лёгкой туманной дымкой, сквозь которую проглядывались расплывчатые очертания материков и крупных островов, окружённых глубокой, пронзительной синевой океанов.
Мы, вся команда крейсера «Заря Свободы», стояли в просторном смотровом зале флагманской заградительной станции «Аквитания», почти вплотную к огромной прозрачной стене, а наши взгляды были устремлены к Земле – планете, которая была нашей общей прародиной, но на которую уже свыше ста лет не ступала нога человека. Она находилась совсем рядом, до неё было рукой подать, однако она по-прежнему оставалась для нас недосягаемой. Все орбитальные оборонительные порядки чужаков были давно сметены, вокруг Земли скопилась добрая половина всего Первого Флота Освобождения – и замерла в растерянности, не решаясь нанести по планете удар.
Вся остальная Солнечная система уже принадлежала людям, и, если не принимать во внимание отдельных мелких очагов сопротивления в астероидном поясе, войну можно было считать законченной. Мы не церемонились, штурмуя Марс, Венеру, Меркурий, Луну, Титан, Европу, Ганимед, другие спутники Юпитера и Сатурна, мы не заботились о сохранности их космодромов, военных баз, заводов, жилых куполов, прочих сооружений и коммуникационных систем, мы выкуривали чужаков как могли, не думая о том, сколько потом понадобится сил и средств на восстановление разрушенной экономики.
Однако Земля была для нас неприкасаемой. Мы не могли так кощунственно обойтись с колыбелью всей человеческой расы, с планетой, которая вобрала в себя многие тысячелетия нашей истории. В далёком и безумном XX веке люди сумели удержаться на грани ядерной войны; в не менее безумном XXI веке нашим предкам удалось предотвратить, казалось, уже неизбежную экологическую катастрофу; а во второй половине прошлого века, сто восемнадцать лет назад, когда громадный флот Иных заблокировал планету и предъявил ультиматум – либо капитуляция, либо штурм с применением оружия массового уничтожения – тогдашние жители Земли выбрали первое.
