— Я возвращаюсь, чтобы помочь Лондо.
— Ты не можешь ему помочь, — резко ответила Гвинн. — Ты лишь погибнешь.
— Погибну? — в ровном голосе Вира слышалось недоверие. — Вы так ничего и не поняли, Гвинн. Все хорошее и доброе, что было во мне, давно исчезло. Теперь я понял, что все, что я в себе обычно презирал, было лучшей моей частью. Я не могу погибнуть ― Вир Котто давно мертв. Я могу только погубить это тело, но, поверьте, это меня совершенно не волнует.
Он отвернулся и побежал ко дворцу. Ренегар крикнул ему вслед:
— Ты — дурак!
— Это давно известно, — крикнул ему во ответ Вир.
Ренегар недоверчиво проводил его взглядом, а потом покачал головой и повернулся к техномагам.
— Мы будем ждать его возвращения?
— Если только мы — такие же дураки, как и он, — отрезала Гвинн. — Пойдем, — она направилась к шаттлу, а потом остановилась у люка… ей даже не потребовалось оглядываться на Ренегара, чтобы понять, что он не сдвинулся с места. Как и Сенна.
— Улетайте без меня, если хотите. Я буду ждать здесь, — сказал ей Ренегар.
— Я тоже, — эхом отозвалась Сенна.
Гвинн тяжело вздохнула, а потом произнесла:
— Нет. Мы не будем ждать. Мы вылетаем прямо сейчас.
Ренегар отвернулся от нее и тут почувствовал ее руку на своей руке.
Другой рукой она схватила руку Сенны. Они попытались вырваться, но Гвинн пробормотала какие-то слова, и они почувствовали какое-то покалывание, быстро переместившееся к их головам.
Потом Гвинн потащила их к шаттлу, а они оказались не в состоянии ей помешать.
Когда Вир вошел в тронный зал, там стояла мертвая тишина. Но он уже знал, что там увидит. Они оба лежали там, Г'Кар и Лондо, вцепившись друг другу в горло. Вся эта сцена производила ощущение завершения, закрытия, как будто это в любом случае должно было произойти.
Большая печать императора лежала неподалеку. Вир медленно присел и подобрал ее. Он вертел ее в руках, чувствуя ее тяжесть, и покачал головой. Ему показалось, что он держит в руках все ожидания Примы Центавра, все разбитые надежды, все рухнувшие обещания будущего.
Его глаза были сухи. У него больше не было слез.
Посмотрел на Лондо. Жизнь покинула его тело. Удивительно, но на его лице застыла улыбка.
Он просмотрел на Г'Кара, в его глаз…
Горящий красный глаз, который все еще двигался. Чуть заметно подергивался.
— Великий Создатель, — выдохнул Вир, не в состоянии в это поверить. — Г'Кар…
Глаз Г'Кара, на мгновение сфокусировался на Вире, а потом уставился вдаль… он глядел… на нечто… у ног Вира.
Вир рефлекторно проследил за направлением взгляда Г'Кара… и отскочил, задыхаясь от ужаса.
Казалось, это существо испытывало сильнейшую боль. Его щупальца бесшумно хлестали по полу, единственный отвратительный глаз был покрыт коркой.
На его боку зияла дыра, как у шершня на месте оторванного жала. Но эта тварь находилась в дюйме от Вира, и продолжала двигаться с решительностью, граничившей со сверхъестественностью.
Страж смотрел прямо на Вира, хотя он скорее почувствовал его, нежели увидел.
И Вир закричал, но вовсе не от ужаса. Вместо этого в нем поднялась слепая ярость, подобной которой он никогда не знал. И, схватив печать императора, он обрушил ее на Стража. Тварь издала тошнотворный, хлюпающий звук, и Вир был уверен, что услышал в своих мыслях ее визг… невозможно, конечно, так как у этой твари не было рта, но все равно, он ее слышал. Он был уверен, что это не было плодом его воображения. Подняв большую печать, он увидел на полу подрагивающую массу. Двигалась она или нет, не имело значения, ибо он был в такой ярости, что обрушил бы на нее печать в любом случае.
Он ударил его в третий раз, потом в четвертый и пятый. Он сбился со счета. Он потерял чувство времени и забыл, почему это делает. Он удивился, осознав, что плачет, что на глаза ему навернулись непрошеные слезы. Он изрыгал оскорбления в адрес этой твари и всего того, что она олицетворяла собой, он даже не предполагал, что знает такие слова. Пустой тронный зал эхом отзывался на звон большой печати императора, на которой с каждым ударом появлялось все больше вмятин.
Наконец, его ярость утихла. Он отошел назад и оценил размер нанесенных им повреждений. От Стража на полу осталось лишь мокрое место. Он отбросил печать, не беспокоясь о ее традиционном или священном значении. Она брякнулась об пол как бесполезный металлолом, каковым, по мнению Вира, и являлась.
Он взглянул на Г'Кара, и сразу понял, что жизнь покинула великого нарна.
И он задумался о том, был ли этот нарн действительно жив. Было ли подергивание его алого глаза преднамеренным немым предупреждением… или всего лишь посмертной судорогой, имитирующей последний акт героизма. Он не знал этого, и вряд ли когда-либо узнает.
— Передай своим хозяевам, — прорычал Вир, обращаясь к массе на полу, как будто она еще была жива, — что их время прошло. Прима Центавра теперь принадлежит центаврианам.
— Так скажи это сам.
Эти слова были произнесены хриплым шепотом, идущим сзади. Обернувшись, он увидел позади себя с полдюжины дракхов. Одного из них Вир узнал немедленно.
— Шив'кала, — сказал он.
— Вир Котто, — ответил Шив'кала. — Вот… мы и встретились лицом к лицу… настоящие враги, наконец-то, открыли себя.
— Вам не подчинить меня себе, — отрезал Вир.
— Вы еще так мало знаете, — прорычал дракх, — но вам придется многому научиться.
Они двинулись к нему, и Вир отпрянул с такой скоростью, на какую только был способен. Они надвигались со всех сторон, окружая его, и единственным путем к отступлению было окно, один вид из которого мог бы убить сотню виров.
Но Вир не стал мешкать. Он вскарабкался на окно, балансируя на подоконнике. Ночной воздух, раскаленный от далекого огня, окутал него.
— Мне нечему учиться у вас, — вызывающе ответил он, — если только тому, что если кто-то хочет быть свободным, то он должен освободить свои мысли и душу.
Он посмотрел вниз, приготовившись к последнему прыжку. А потом его глаза расширились, когда он увидел… шаттл. Нет, не просто шаттл: его шаттл. Он быстро снижался, его двигатели ревели.
Дракхи приближались, и у него не было времени на размышления. Вир прыгнул, не чувствуя ничего кроме ликования, и приземлился на шаттл. Он неудачно упал и вскрикнул от боли, пронзившей его правое колено. Вир подумал, что, вероятно, порвал связки, а потом начал соскальзывать с крыши шаттла. Она была гладкой, и его пальцы в отчаянии пытались найти, за что зацепиться. Но тут открылся люк, и из него высунулся Ренегар, подхватив соскользывающего Вира.
