Тут боковым зрением молодой человек заметил легкое движение за живой изгородью кабинки и, повернувшись, увидел, что за ними наблюдают. Сквозь зелень папоротников он разглядел серую кожу швера, черную накидку, и давление в голове мгновенно переросло в чувство страха. Смертехранители!
Значит, Джхилу все-таки удалось провести сюда своих головорезов!
Едва заметное изменение освещения сверху заставило Дэйна поднять глаза, и там, вдалеке, на балконе самой верхней террасы, в ряд стояли шверы и молча глядели вниз. Их боевые украшения поблескивали в приглушенном свете.
Флиндик, видимо, тоже это почувствовал, так как слегка скосил глаза.
И улыбнулся еще шире и самоувереннее, преисполнившись фальшивого дружелюбия.
Но прежде чем чиновник успел что-либо сказать, Джелико спокойно проговорил:
– Хотя наши средства действительно ограниченны, я угощу вас такой захватывающей историей, что она заинтригует самую широкую аудиторию.
– Возможно, – согласился Флиндик, залпом выпив вино и ставя бокал, который его канддойдский прихвостень тут же наполнил вновь. – Учтите лишь, что в конце всякого рассказа публика приходит в себя и расходится, понимая, что услышанная история – не более чем праздный вымысел.
– Только если, – возразил Джелико, – не принимать во внимание топографических искусств. А они помогают нам вспоминать исторические события. Уверяю вас, выйдет чрезвычайно увлекательно.
Глаза Флиндика сузились, он улыбнулся и сложил пальцы домиком.
Уголком глаза Дэйн опять заметил движение, на сей раз мелькнуло что-то красное.
Это был Гэбби.
Дэйн спрятал руки за спину и крепко сцепил ладони, твердо решив, что если кто-нибудь сделает движение в сторону капитана, то сначала будет иметь дело с ним.
– К сожалению, и зрители, и исполнители отлично знают, что топографические представления могут быть сфабрикованы точно так же, как те истории, которые актеры озвучивают на сцене.
Джелико улыбнулся. И улыбка эта была не из приятных.
– Когда актеры верят в то, что они говорят, спектакль может стать на удивление убедительным.
Флиндик внимательно посмотрел в проницательные серые глаза, в жесткое лицо, правую сторону которого прочерчивал шрам от бластера, и наклонился вперед. Впервые Дэйн заметил у него следы сомнения.
– У вас недостаточно актеров для этой пьесы, – проговорил чиновник мягким голосом. – А когда все закончится и вас здесь уже не будет, то последствия.., представления.., останутся с актерами на всю жизнь.
– Это уже случилось, – парировал Джелико. – А актеров для истории о «Звездных Торговцах Одиннадцатой Сферы» вполне достаточно. Даже больше, чем вы думаете.
Папоротники у входа зашуршали, и вперед выступило несколько фигур. Дэйн взглянул на них и вдруг понял, на что делал ставку Джелико, – слух о происшедшем распространится среди всех Вольных Торговцев. В числе присутствующих были не только двое предводителей банд Вращалки; Дэйн узнал Шаува из того клана, с которым был поединок, и троих капитанов торговых компаний – в том числе из «И-С», – а также нескольких канддойдцев.
– Больше, чем вы думаете, – повторил Джелико.
Тонкие губы Флиндика побелели. Одной рукой он схватился за пояс, потом откинулся в кресле.
– Допускаю, что вам удалось заставить этих дураков поверить в глупый блеф, – спокойно проговорил он, отбросив притворную вежливость. – Но не забывайте, что я все еще занимаю высокий пост и слишком многие обязаны своим благосостоянием – да и самой жизнью – мне.
Они оба посмотрели в сторону; до сих пор Гэбби стоял неподвижно.
Джелико сказал:
– Наверное, пришло время вам признать правду: вы виновны в пиратстве, грабеже, убийствах, баратрии <Баратрия (мор, юр.) – преступная небрежность или умышленный вред, причиненный судну или грузу капитаном или командой.>, совершенных преднамеренно с целью наживы.
– Пришло время твоей жизни закончиться, – ответил Флиндик, забыв об учтивости. – Что и случится, как только ты ступишь за порог этой двери.
Джелико кивком указал на людей, окруживших кабинку.
– Полагаю, что вполне могу произнести такую же угрозу.
– Тогда подождем здесь, – сказал Флиндик, недобро улыбнувшись. Он поднял руку и показал на красивую платиновую цепь на запястье. Посередине браслета был драгоценный камень, чем-то напоминающий тот, который находился в перстне Дэйна.
– Скорблю о твоей преданной команде, – сказал Флиндик. – Я только что произвел кое-какие изменения в жизнеобеспечении «Королевы» – которое, как тебе известно, полностью контролируется портом цилдома. В их воздух, мой дорогой капитан, добавляется окись углерода. – Он снова улыбнулся, обнажив зубы – удивительно хищные на фоне его младенческих щек. – Это безболезненная смерть, – добавил Флиндик елейным тоном. – Я намерен проявить милосердие в память о нашем общем наследии.
– Они сами о себе позаботятся, – твердо ответил Джелико. – Вы так долго прожили в обиталище, что позабыли, до какой степени распространены на планетах двигатели внутреннего сгорания. Мы хорошо знакомы с отравлением СО.
– А как насчет того, чтобы утонуть в канализации? – любезно прорычал Флиндик. – Я мог бы подать перегретый пар, если хочешь.
– Тогда у моего главмеха, прежде чем он умрет, все-таки будет время отдать последнюю команду: мы запустим информационную бомбу в коммуникационную систему, и все до последнего наши файлы разлетятся по галактике.
– У вас же нет никаких доказательств, – мягко проговорил Флиндик.
– Однако со временем наверняка появится кто-нибудь, располагающий достаточными средствами и властью, и добудет доказательства. В этом деле много такого, что может кого-то заинтересовать, как вам кажется? У Танг Я есть четкий приказ: как только кто бы то ни было попытается что-то сделать с кораблем, немедленно распространить информацию. А мы тем временем можем посидеть здесь, пока ресторан опускается.
Когда последний раз вы находились в тяготении один грав, что много меньше одного и шести десятых? – продолжал Джелико. – Я сегодня там побывал и остался жив. А вот вы сумеете выдержать?
– Это случится только через много часов, – сказал Флиндик. – К тому времени у тебя уже не будет команды.
– Приходится рисковать, – ответил Джелико. – Речь идет о справедливости во имя большего числа жизней, нежели шесть.
Флиндик снова что-то стал нажимать на своем наручном коммуникаторе, и никто не шевельнулся, чтобы остановить его.
Тем не менее не все стояли неподвижно. Флиндик первым что-то почувствовал, поднял глаза и замер.
Гэбби взмахнул рукой, и его панцирь издал какое-то неприятное погребальное стрекотание. Затем он подал знак пальцами, и лампы в ресторане мигнули – и не один раз, а трижды.
