— Это моё оружие, — с нажимом повторил Никита. — Ты сам только что сказал, что право выбора за тем, кого вызвали. Я выбрал.
— Я не знаю, такого оружия, — Игорь ответил не задумываясь, поэтому фраза оказалась сформулированной неудачно. Разумеется, подросток имел ввиду, что авторучка не имеет права называться оружием. Но можно было понять и иначе, на что и не преминул указать Никита.
— Зато ты умеешь вызывать на дуэль. Раньше надо было думать. Теперь это не мои проблемы.
Игорь чуть не зарычал от злобы.
— Ладно. Давай любую. Это тебя всё равно не спасёт!
— Посмотрим, — хладнокровно ответил Никита.
Наверное, ему казалось, что игрушечное оружие сохранит его от серьезных неприятностей, но он крепко ошибался. Прошедший многочисленные тесты на выживание, прирожденный лидер, отборный человек из отборного материала, Игорь Мурманцев умел убивать самыми безобидными на вид предметами. Авторучка, ну что же, пусть будет авторучка. Если загнать её в глаз, то будет вполне достаточно, чтобы заткнуть говорливому мальчишке рот раз и навсегда.
— Так какой? Правый или левый?
— Правый.
— Хорошо. Серёж, передай ему пожалуйста, — Никита протянул другу выбранный предмет.
— Ты что? Неужели ты… — пионер ещё надеялся, что обойдется без боя. Надеялся вопреки всему что видел и слышал. Вопреки здравому смыслу. Надеялся, потому что не хотел, чтобы насмерть столкнулись люди, каждый из которых был ему дорог. — У тебя же нет шансов.
— Помнишь, как мы с тобой при встрече стыкнулись? Я тоже не люблю сдаваться.
— Игорь, неужели ты… — только и смог сказать Серёжка, вручая палочку Мурманцеву.
— Я никому не позволю марать честь рода, — холодно ответил Мурманцев. И, глядя мимо пионера, спросил: — Здесь или пойдем во двор?
— Можно и здесь. С расстояния десять шагов. Валер, посчитай пожалуйста.
Внутренне холодея (расчеты — расчетами, а на практике риск в самом прямом смысле того слова смертельный), Валерка отсчитал десять шагов. Дуэлянты встали напротив друг друга, а остальные отступили к стенкам. Поединки хоть и считались делом нормальным, но в жизни никому из ребят видеть их не доводилось. Да и незнакомое оружие немного пугало.
— Кто даст сигнал? — спросил Игорь.
— Серёжка? — предложил Никита.
— Я не… не могу… — хрипло произнес мальчишка.
Игорь скривил презрительную гримасу.
— Я дам сигнал, — предложил Аннит.
— Давай.
— На счет «три». Раз… два… три!
Рывок Игоря был так быстр, что мог показаться списанным с фальшивого «подвига» Олега Летягина. Он пролетел разделявшие его с Никитой десять шагов столь стремительно, словно время и вправду текло для него чуть медленнее, чем для всех остальных. Зажатая в правой руке металлическая палочка была нацелена точно в глаз врага. Отразить удар у Никиты не было ни малейшего шанса.
А он и не пытался удар отразить. Мальчишка успел сделать совсем другое: активировать своё оружие. Игорь успел почувствовать, как против воли стремительно расслабляются его мускулы, в глазах сначала помутнело, словно он смотрел на мир сквозь толщу воды, а потом он будто провалился в другое пространство, где не было ничего. Ни верха, ни низа, ни звука, ни времени, ни жары, ни холода… Только тишина и мелькающие радужные пятна, которые то собирались в огромные переливающиеся диски, то распадались на мириады искорок. Которые снова сливались и снова распадались.
Сколько это длилось, Игорь не знал, да и не хотел знать. Выпав из реальности, он пребывал в абсолютной безмятежности, не помня ни о чём: ни о дерзком мальчишки, которого следовало наказать, ни о нависшей над Беловодском опасности, ни о галактической войне.
Растворившись в сверкающих пятнах, он не чувствовал, как его беспомощное тело мешком грохнулось на пол возле ног Никиты. Не слышал ни испуганного вопроса Ленки:
— Он… он умер?!..
Ни небрежного ответа мальчишки:
— Да нет конечно. Он только потерял сознание. Минут через пять придет в себя.
Не чувствовал, как Серёжка и Ромка подняли его с пола и усадили на стул.
Сознание начало возвращаться к Игорю, как и обещал Никита, минут через пять. Сначала возник лёгкий шум, который становился всё громче и громче. Цветные пятна потускнели, сквозь них начал проступать тусклый серый свет, который с прямо на глазах становился все сильнее. А потом вдруг словно кто-то одним мощным рывком сорвал с сознания Игоря этот дурацкий пёстрый занавес, и Мурманцев сразу вспомнил кто он такой и где находится. Вспомнил всё, что было перед тем как он потерял сознание, кроме самого главного: успел ли он нанести удар.
Не успел. Игорь разглядел целого и невредимого Никиту в окружении пионеров, расслышал его голос:
— …Вот и выходит, что на Раде капитан Мурманцев свершил все ошибки, которые можно было совершить. Поставь на его место человека. который сознательно бы делал всё что можно против России, он бы не смог навредить больше, чем Мурманцев.
Самое гнусное: ребята не протестовали. Нет, они не высказывали бурного одобрения, не выражали даже спокойного согласия. Кое-кто даже недовольно хмурился. Но всё равно, они позволяли говорить, они слушали. Слушали эту гнусную клевету на героя Русской Империи и никто, ни один пионер не заткнул негодяя. Да разве это пионеры? Разве это русские?
Ненависть в один момент вскипела в Игоре, он вскочил на ноги и…
Никуда он не вскочил: натренированное тело, всегда послушно выполнявшее всё, что от него требовалось и никогда не подводившее ученика Императорского Лицея Игоря Мурманцева на сей раз отказалось ему повиноваться. Категорически.
Он не смог не то что встать на ноги, а даже оторваться от стула. Мышцы стали словно ватными, да и органы чувств тоже едва-едва работали: взгляд оставался мутным и нечетким, а слова доносились откуда-то очень издалека, сквозь стеной стоявший в ушах мерный гул.
Но они всё-таки доносились, и вместо спасительного безмолвия Игорь был обречен выслушивать рвущий душу в кровь разговор.
— Если уж Мурманцев собрался воевать, то его единственный шанс был в том, чтобы взлететь и расстрелять ултов с орбиты, раз уж у них хватило глупости сесть. Конечно, это победы не гарантировало, но по крайней мере, могло получиться. А когда он заставил свою команду обороняться на земле это уже была безнадёга. Он их практически, на убой поставил.
— Взлетеееееть?! Нас на тактике учили: увидел взлетающий с атмосферной планеты корабль противника — бей, не жалей и не бойся, он как утка на гнезде! Его же из полевых орудий расстрелять можно! — возразил кто-то. Игорь не смел разобрать кто именно.
