Переполненный счастьем Николай обвел взглядом всех тех, кто собрался в отведенном для «головорезов» модуле. Люди не молчали, люди без устали общались друг с другом и никак не могли наговориться.
– Когда эта черная дрянь хлынула из стены, я чуть не осрамился от страха… – рассказывал Шредер с пониманием кивающему Алексею Рутову.
– Командор, вы представляете, чтобы не умереть от жажды, нам приходилось фильтровать и пить свою собственную мочу… – вполголоса жаловалась Хризику Луиза.
– Нангисену немного полегчало, как только мы опустили его сюда. Однако он все еще находится без сознания. – Моришаль с Микульским стояли невдалеке от самодельной лежанки, и капитан информировал разведчика о состоянии раненого. Тот кивал, и было видно, что поляк пытается что-то вспомнить или понять.
То, что лишь пытался нащупать пытливый ум Микульского, Строгов понял уже давно. По сравнению с поверхностью напряженность биоэнергетического поля здесь возросла практически вдвое. А это могло означать лишь одно – они приблизились к Источнику Жизни. Он уже где-то совсем недалеко.
Словно пытаясь увидеть бушующее голубое пламя, Николай огляделся по сторонам. Но нет, ничего похожего. Стальные борта спасательной шлюпки и ставшая уже привычной обстановка пассажирского отсека. Взгляд, случайно угодивший в иллюминатор, натолкнулся на серебристую плиту защитного блистера. Все окна, включая лобовое стекло водителя, были плотно задраены, и поэтому казалось, что они снова в космосе и вот-вот модуль начнет свой головокружительный, смертельно опасный спуск на планету.
– Ник, как тебе наше новое убежище? – Огюст Моришаль закончил разговор с поляком и теперь подошел к Великому Мастеру.
– Не знаю… – Строгов неуверенно пожал плечами. – Мне здесь как-то неуютно. Не чувствую себя в безопасности.
– Кракены зарыли модули почти на километровую глубину. Здесь нас вряд ли засекут, а тем более смогут атаковать.
– Но и выбраться без посторонней помощи мы тоже не сможем.
– Согласен, – капитан уныло кивнул. – Однако из двух зол выбирают меньшее. Сейчас нам больше следует опасаться атаки «Архангела», чем предательства кракенов, тем более что, по-моему, они на такое неспособны.
– А кто такие вообще эти кракены? – Не отягощенный субординацией Хризик бесцеремонно влез в разговор двух офицеров.
– Машины, – коротко ответил Моришаль.
– Машины? – Луиза высунулась из-за чешуйчатой спины нейджала.
– Ну да. – У капитана был вид человека, удивленного темнотой и невежеством его собеседников. – Разумные машины.
– Это что-то наподобие морунгов? – поежился Хризик.
– Не могу ответить точно, – Моришаль виновато улыбнулся. – У меня не было достаточного опыта общения с морунгами. Не то, что у всех вас.
Озабоченное лицо капитана слегка просветлело. Очевидно, в голову ему пришла хорошая идея:
– Пусть Рутов расскажет. Он общался с кракенами больше других.
Все взгляды разом переметнулись на капрала. Он вместе с Микульским и Шредером стоял в сторонке. Вышколенные солдаты не решались без разрешения присоединиться к компании старших по званию.
Николаю пришло в голову, что все это теперь условности. Когда «головорезов» осталось всего шестеро, нет смысла тянуться по струнке.
– Давайте сядем и поговорим. – Приказ Великого Мастера стал следствием этой мысли. Он первым сделал шаг в направлении пассажирских кресел и призывно махнул рукой солдатам.
Когда все расселись, а Хризик традиционно улегся в проходе, Строгов повернул голову к Алексею Рутову:
– Выкладывай все, что знаешь о кракенах. Начни с самого начала. Где вы там их откопали?
Рутов как будто только и ждал возможности поведать свою историю. Он с готовностью кивнул, окинул быстрым взглядом всех присутствующих, прокашлялся и начал:
– Так вышло, что я первым их обнаружил. В тот день мы искали объезд вокруг очередного разлома. Неглубокий такой, даже не разлом, а овраг… метров пять, но машина не пройдет. Я шел впереди планетохода, проверяя прочность грунта. Вдруг сканер засек подозрительный энергетический всплеск. Пеленг указывал на объект, находящийся внизу. Вначале я решил туда не заглядывать. Вдруг там охотник или, может быть, какой-нибудь робот-разведчик. Засечет, и все… жди крылатых гостей с плазмометами и ракетами.
– Но потом передумал? – то ли спросил, то ли продолжил за капрала Строгов.
– Передумал, – подтвердил Рутов. – Любопытно до жути стало. Подобрался я к краю обрыва, заглянул и обмер. Мама моя родная, а там этакая живая клякса размером с грузовик! Дергается, сжимается, разжимается, искры кое-где по черной шкуре проскальзывают. Картина, я вам доложу, не самая веселая. Такое в фильмах ужасов обычно показывают, когда хотят страху побольше нагнать. Хорошо еще, что дело происходило днем.
– Ты, капрал, не отвлекайся. Стивен Кинг, блин, нашелся. – Эффект от красочного описания смазал Моришаль. – По делу говори. Забыл, что ли, как полагается докладывать?
– Слушаюсь! – отрапортовал Алексей и, хитро ухмыльнувшись, продолжил в прежнем стиле: – Так вот, значит, я и говорю… Только я подумал, что штука эта как пить дать местная и к «Архангелу» никакого отношения не имеет, как вдруг за спиной у меня лязг гусениц послышался. Харририанину этому, водителю хренову, ждать, видите ли, надоело. Вот он и двинул вперед. Во мне тут такая злость вскипела. А вдруг эта штуковина внизу опасная? Как почует она гул двигателя да скрежет гусениц… Будет нам весело. Рванулся я назад…
– А край оврага и не выдержал, – догадался о последствиях столь резвого рывка специалист по горной подготовке Огюст Моришаль.
– Так точно, не выдержал, – со скисшей физиономией подтвердил Рутов. – Полетел я вниз как подбитый орел.
– Вернее, контуженый воробей, – поправил его скептически настроенный Моришаль. – И чему я вас только учил, бездари?
– Кто знает, господин капитан, быть может, благодаря этому полету мы все сейчас и живы, – скромно заметил капрал.
– Давай дальше, – раздраженно приказал Великий Мастер. Он следил за видеохроникой событий, которая демонстрировалась в мозгу Алексея, а всякие легкомысленные отступления тормозили и сбивали картинку.
– Упал я не скажу, что на мягкую перину, но и жестким камнем это тоже не назовешь. Скорее всего… – Рутов призадумался. – Поролоновый мат, такой, как бывают в тренировочном зале. Все помнят?
После того как несколько слушателей утвердительно кивнули, россиянин продолжил:
– Неожиданно после удара я наполовину провалился внутрь этой огромной черной медузы. Как в болото. – Тут Алексей Рутов поморщился, явно вспомнив что-то очень неприятное. – Хуже всего, что провалился я не ногами, а головой. Вся верхняя часть тела аж до пупка погрузилась в отвратительную черную массу. И эта масса вдруг затвердела, стала, как бетон, ни вырваться, ни даже пошевелиться. Ну, думаю, все… хана мне.
