Прошел день.
— Орбита почти круговая, сказал наконец Тревиц, — это означает, что планета скорее всего обитаема. И все же так никто и не появляется по наши души… Придется познакомиться поближе…
— Почему подготовка Прыжка занимает так много времени? — спросил Пелорат. — Вы же совершаете маленькие Прыжочки?
— Объясняю: маленькие Прыжочки сложнее контролировать, чем большие. Что легче поднять, булыжник или песчинку? А еще из-за того, что очень близко Гея-С, пространство сильно искривлено, что усложняет расчеты даже для компьютера. Это ясно и мифологу.
Пелорат что-то проворчал. Тревиц сказал:
— Теперь планету видно невооруженным глазом. Прямо вон там. Видите? Период ротации приблизительно двадцать два галактических часа, а наклон оси двенадцать градусов. Ну просто хрестоматийный пример обитаемой планеты, и жизнь на ней, действительно есть.
— Откуда вы знаете?
— В атмосфере много свободного кислорода. Такое невозможно без развитой растительности.
— А как насчет разумной жизни?
— Подождем анализа радиоизлучения. Конечно, возможна разумная жизнь, отказавшаяся от технологии, но, по-моему, это маловероятно.
— Такие случаи бывали, — заметил Пелорат.
— Это ваша епархия, и я вам верю, однако на планете, отпугнувшей Мула, должно быть что-то кроме пасторальных поселений.
— Есть ли у нее спутник? — спросил Пелорат.
— Да, — небрежно ответил Тревиц, — есть.
— Большой? — голос Пелората неожиданно прервался от волнения.
— Точно не скажу. Километров сто в поперечнике.
— Эх! — с тоской сказал Пелорат. — Дорогой мой, хотел бы я, чтобы в моем активном словаре нашлись междометия покрепче… Последний шанс.
— Вы хотите сказать, что будь у нее гигантский спутник, она оказалась бы Землей?
— Да. Но она, очевидно, не Земля.
— Может быть, прав Компор, и Земля вообще не в этой части Галактики, а где-то в Секторе Сириуса… Мне очень жаль, Янов.
— Спасибо.
— Подождем еще немного и отважимся на следующий Прыжочек. Если не обнаружим признаков разумной жизни, сможем высадиться без риска… правда, тогда высаживаться будет незачем.
62
После следующего Прыжка Тревиц изумленно сказал:
— Так и есть, Янов. Это и вправду Гея. Во всяком случае, на ней есть технологическая цивилизация.
— Вы судите по радиоволнам?
— Не только. Вокруг планеты обращается космическая станция. Вот, видите?
На обзорном экране появился некий предмет. На непривычный взгляд Пелората, он ничем особенным не отличался, но Тревиц сказал:
— Искусственный металлический радиоисточник.
— Что будем делать?
— Пока ничего. При таком уровне технологии нас не могут не заметить. Если они ничего не предпримут, я пошлю им радиосообщение. Если они все равно ничего не предпримут, я осторожно приближусь.
— А если предпримут?
— Смотря что. Если мне это не понравится, придется воспользоваться преимуществом нашего корабля. Маловероятно, что у них найдется корабль, способный совершать Прыжки с быстротой нашего малыша.
— Вы хотите сказать, мы улетим?
— Как гиперпространственная торпеда.
— Но мы улетим, ничего не узнав?
— Почему же? Мы узнаем, что Гея существует, что у нее есть действующая технология и что она пыталась на нас напасть.
— Но, Голан, давайте не будем пугаться слишком легко.
— Янов, я знаю, что вы готовы на все, чтобы узнать о Земле, но запомните, что я вашей мономании не разделяю. Мы в невооруженном корабле, а народ там, внизу, веками был изолирован. Предположим, они ничего не знают о Сообществе и не знают, что его надо уважать. Или предположим, что это Второе Сообщество, и как только мы попадемся к ним в лапы — если мы вызовем их недовольство — мы уже никогда не будем прежними. Вы хотите, чтобы вашу память начисто стерли, чтобы вы больше не были мифологом и не помнили никаких легенд?
Пелорат серьезно посмотрел и сказал:
— Если вы так ставите вопрос… Но что мы будем делать потом?
— Очень просто. С новостями мы вернемся на Терминус… Или приблизимся к нему, насколько нам позволит старушка. А потом мы сможем вернуться к Гее — быстрее, без теперешних подкрадываний — и вернемся мы на вооруженном корабле или с вооруженным Флотом. Тогда будет совсем другое дело.
Они ждали. Это почти вошло в привычку. Вблизи Геи они пробыли уже гораздо дольше, чем в полете с Терминуса на Сейшелы.
Тревиц установил на компьютере автоматический сигнал тревоги и был до того беспечен, что вздремнул в своем мягком кресле.
Он понял это, потому что вздрогнул и проснулся, когда прозвучала мелодия тревоги. В каюту Тревица вошел испуганный Пелорат. Он прервал бритье.
— Мы получили сообщение? — спросил он.
— Нет, — отрывисто сказал Тревиц. — Мы движемся.
— Движемся? Куда?
— К космической станции.
— Почему?
— Не знаю. Компьютер не слушается меня, но двигатели включены, и мы движемся… Янов, нас поймали. Мы подошли слишком близко к Гее.
64
Когда Стор Гендибал наконец различил корабль Компора на обзорном экране, у него было такое чувство, будто закончилось невероятно долгое путешествие, Хотя это был не конец, а только начало. Путешествие от Трантора к Сейшелам было лишь прологом.
Нови смотрела благоговейно.
— Это еще один космовый корабль, мастер?
— Космический. Да, Нови. Тот самый, к которому мы стремились. Он больше и лучше этого. Он такой быстроходный, что, если бы он улетел от нас, наш корабль за ним бы не угнался.
— Он быстрее, чем корабль ученых? — Суру Нови явно огорчила эта мысль.
Гендибал пожал плечами.
— Может быть, я, как ты говоришь, мастер, но я мастер не во всех отношениях. У нас, ученых, нет таких кораблей, нет и приборов, которые есть у владельцев таких кораблей.
— Как же так, мастер?
— Мы мастера в более важном. Материальные достижения, которыми обладают другие, пустяки.
Нови нахмурилась.
— Мне кажется, что летать так быстро, что мастеру не угнаться, не пустяк… Кто же эти люди, чудовладельцы… люди, у которых есть такие вещи?
Гендибал слегка удивился.
— Они называют себя Сообществом. Ты когда-нибудь слышала о Сообществе?
(Он неожиданно задумался над вопросом, что, собственно, знали стрынцы о Галактике и почему ни одному Спикеру не приходило в голову задуматься об этом… Или это только он никогда об этом не задумывался, только он предполагал, что стрынцы не интересуются ничем, кроме копания в земле?)
