Снова затрещал сонар.
— Снова говорит Хеурка, Моки. Ты выходишь за пределы устойчивой связи, а радио мы по-прежнему использовать не можем. Тебе передаются два приказзза. Первый — передай Кта-Джону: немедленно возвращаться. Его задание отменяется! Второй — после этого возвращайся сссам! Это прямой приказ!
Огоньки и точки мало что значили теперь для Моки. Главное — звуковые образы, которые воспринимает его сонар. Усиленный слух вызывал у него ощущение, словно он из числа Великих Спящих. Он казался себе гигантским кашалотом, повелителем глубин, при первом же появлении которого все разбегаются.
Недалеко на юге по-прежнему приглушенный звук саней, тех самых, за которыми он гонится. Он слышит, что догоняет их.
Гораздо дальше и левее два слабых ритмичных сигнала — звуки двух быстро плывущих китообразных. Это, должно быть, Кта-Джон и этот выскочка с Калафии.
Моки с радостью отобрал бы у Кта-Джона его добычу, но это может подождать. Первый враг прямо впереди.
— Моки, ты меня слышишь? Отвечай! Ты получил приказ! Ты должжжен...
Моки с отвращением сжал челюсти. Отключил сонар на середине фразы Хеурка-пита. Он с трудом понимал этого маленького офицера. Да он никогда и не был стеносом, изучал с турсиопами кининк, старался «самоусовершенствоваться».
Моки решил, что, покончив с врагами вне корабля, займется этим типом.
Кипиру знал, что его преследуют. Он ожидал, что с корабля пошлют кого-то, чтобы помешать ему добраться до Хикахи.
Но его преследователь просто идиот. По звуку двигателя он слышал, что сани идут на скорости, намного превосходящей запроектированную. Чего он хочет? У Кипиру огромное преимущество, и все равно он войдет в сферу сонарной связи с корпусом теннанинца прежде, чем преследователь догонит его. Ему нужно только чуть передвинуть дроссель саней к красной черте.
Фин повсюду за ним распространяет сонарный шум, как будто оповещает всех, что он идет.
Все эти ненормальные крики мешали Кипиру сосредоточиться и понять, что происходит на юго-востоке. Кипиру постарался блокировать шум сзади.
Два дельфина, один как будто уже совсем выбился из сил, другой еще сильный и энергичный, быстро плывут к группе сонарных теней примерно в пятидесяти километрах отсюда.
Что происходит? Кто за кем гонится?
Он слушал так сосредоточенно, что чудом избежал столкновения с подводной горой. Миновал ее с запада буквально в нескольких метрах. Тень горы мгновенно погрузила его в тишину.
Берегись мелей
Дитя турсиоп!
Он испробовал ритм-урок, потом переключился на тринари-хайку.
Эхо берега
Подобно плывущим перьям,
Сброшенным пеликаном!
Кипиру посмеялся над собой. Дельфины — хорошие пилоты, именно эта способность столетие назад привела их на космический корабль, а он — один из лучших. Так почему же сорок километров под водой для него труднее пятидесятикратной скорости света в водовороте дыры?
Его сани вышли на открытую воду. С юго-востока снова донесся сигнал двоих быстро плывущих китообразных.
Кипиру сосредоточился. Да, преследователь стенос, очень крупный. И со странным рисунком поискового сонара.
А тот, что впереди...
«Это Акки, — подумал Кипиру. — Малыш в беде. В большой беде».
И тут прямой сфокусированный луч сонара сзади чуть не оглушил его. Кипиру пробормотал проклятие и покачал головой, чтобы лучше слышать.
Он чуть не повернул, чтобы заняться своим преследователем, но теперь он знает, что должен плыть вперед.
Кипиру чувствовал себя между двух огней. Строго говоря, его долг — доставить сообщение Хикахи. Но оставить без помощи гардемарина — в нем все восставало против этой мысли. Малыш устал. Преследователь явно догоняет его.
Но если он повернет на восток, то позволит своему преследователю приблизиться...
И еще — он должен отвлечь Кта-Джона, заставить его повернуть.
Он офицер. Он владеет кининком. Но принять логичное решение не может.
Он хотел бы, чтобы рядом оказался какой-нибудь далекий прапраправнук. Зрелый и логичный дельфин, который мог бы сказать своему грубому полуживотному предку, что делать.
Кипиру вздохнул.
«Почему я решил, что мне позволят иметь прапраправнуков?»
Он решил не отступать от своих принципов. Резко повернул сани влево и еще на одно деление передвинул дроссель к красной черте.
Один из двух землян в помещении — человек — рылся в ящиках шкафа и с отвлеченным видом швырял вещи в открытый чемодан на кровати. В то же время он слушал шимпанзе.
— ...зонд опустился на два километра. Радиоактивность быстро увеличивается, и температурный градиент тоже. Я не уверен, что зонд продержится еще двести метров, но ствол продолжается!
— Теперь я абсолютно уверен, что какая-то технологическая раса выбрасывала свои отходы — и недавно! Не больше сотен лет назад!
— Это очень интересно, доктор Дарт. Действительно. — Игнасио Метц старался не показывать своего раздражения. Приходится быть терпеливым с шимпами, особенно с Чарлзом Дартом. Но все же очень трудно собираться, когда шимп говорит без умолку, взгромоздившись на стул.
Дарт, ничего не замечая, продолжал:
— Если за что-то я и ценю Тошио, хотя этот парень такой нерасторопный, так это за их совместную работу с Сахотом, ленивым дельфином-лингвистом! Я получал хорошие данные, пока не взорвалась эта проклятая бомба Тома Орли и Сахот не начал вопить о «голосах» снизу! Проклятый фин спятил...
Метц разбирал свое имущество.
«Где же мой синий наземный костюм? Да я его уже уложил. Посмотрим. Копии всех моих записей уже погружены в лодку. Что осталось?»
— ...я сказал, доктор Метц.
— Гм? — Метц быстро поднял голову. — Простите, доктор Дарт. Все эти неожиданные перемены. Я уверен, вы понимаете. Что вы сказали?
Дарт раздраженно застонал.
— Я сказал, что хочу идти с вами! Вам эта поездка, может быть, кажется изгнанием, но для меня она спасение! Я должен быть вместе с моей работой! — Он застучал кулаком по стене и показал два ряда больших желтоватых зубов.
Метц задумался на мгновение, покачивая головой. Изгнание? Может, так считает Такката-Джим. Конечно, он и Джиллиан — все равно что вода и масло. Джиллиан намерена решительно довести до конца план Орли и Крайдайки — «Троянского морского конька». Такката-Джим столь же решительно сопротивляется этому.
