– Не торопись, Гив. Он может быть в любом из нас. Или ни в ком.
– Твои предложения, капитан?
– Гоним всех по очереди через сканер. Структурный анализ биоэнергеники…
Сияние резко надвинулось. Обзорники полыхнули так, что люди чуть не ослепли. Когда все проморгались, мощной флуктуации снаружи не было. Бархатный мрак космоса, россыпи звезд – и никаких рытвин, воронок, клякс и жемчужно-золотых птиц.
В углу зашевелился «овощ», поднимаясь на ноги. За его спиной медленно гас еле различимый «плащ» в виде раскинутых крыльев.
– Что с Нейрамом вы сделали?
«Овощ» говорил раздельно, с неестественной артикуляцией. Замолчав, он стал ждать ответа. В глазах Пульчинелло больше не плескалась голубая пустота.
Там царила черная тьма.
II
– Это он!
Барабанщик рванул из кобуры лучевик.
– Не стрелять!
Приказ Юлии хлестнул плетью. Вздрогнули все, кроме псевдо-Нейрама. В тоне, смысле, напоре произнесенных слов крылась уйма черных волос с крючками-тройчатками на концах. Сеть накрыла рубку, стальные острия вцепились, рванули – и не удержали.
Слишком нервная выдалась сегодня добыча.
– Они уйдут в волну раньше, чем вы нажмете на спуск, – помпилианка была вынуждена объясниться. – От нас и пепла не останется.
Палец барабанщика мелко подрагивал на спусковом крючке. Пальцу сегодня досталось: тыкай туда, тыкай сюда, стреляй, не стреляй… Досталось и нервам: целиться в национального героя, который воскрес из мертвых, разнес в щепки реактор, убил двоих сородичей и стал пристанищем космического отродья – дело не из легких.
– Они?!
– Антис и пенетратор в общем теле. Не важно, кто среагирует первым. Результат будет один. От корабля останутся в лучшем случае обломки.
– Она права, Гив, – подтвердил Бижан. – Убери ствол.
Однако барабанщик не спешил прятать оружие в кобуру.
– Что с Нейрамом вы сделали? – повторил пенетратор, чуть изменив тембр голоса. Создавалось впечатление, что он исследует возможности голосовых связок, учась использовать их по назначению.
– Это не мы! – вырвалось у Лючано.
Люди в рубке ждали вопроса: «Кто?» – забыв, что перед ними не человек, и даже не антис, а принципиально иная форма жизни. Которую меньше интересует вопрос: «Кто виноват?», и больше – «Что делать?».
– Как Нейрама исправить?
– Мы не знаем, – собравшись с духом, ответил Бижан.
– Кто знает?
Флуктуация обладала недюжинным талантом ставить собеседников в тупик.
– Врач? – с неуверенностью предположил гитарист. – Психиатр?
Вехдены растеряли остатки самообладания. Не каждый день имеешь честь разговаривать с оборотнем-пенетратором, вершиной эволюции флуктуаций континуума, само существование которой многие подвергают сомнению! Как себя вести? Чего эта тварь хочет? Что она скажет в следующий момент? Что сделает?
Если ей не понравится ответ – уберется восвояси, спалив между делом корабль!
– Врач исправляет. Я поняла?
Последние два слова флуктуация произнесла, как вопрос. На лице «овоща» сменился десяток разных выражений. Наконец лицо застыло, приняв обиженно-удивленный вид. Антис поднял оцарапанную руку на уровень глаз, осмотрел ее с вниманием кретина или ученого, столкнувшегося с тайной – и оставил поднятой, забыв опустить.
– Врач здесь есть?
– На корабле врача нет. Может быть, вы объясните нам, что происходит с Нейрамом Саманганом? – Юлия первой отважилась задать прямой вопрос пенетратору. – Вы ведь там, внутри. Вам лучше видно. Знание принесет пользу врачу, когда он станет исправлять Нейрама.
Птица молчала около минуты.
– Нейрам закуклился. Назад ушел.
– Что?
– Малыш стал. Дитя. Такой раньше назад был. Не могу объяснить.
– Нет-нет, вы чудесно все объясняете! – Юлия обворожительно улыбнулась. – У нас говорят: «впасть в детство». Сделаться, как ребенок. По-вашему, это случилось с Нейрамом?
– По-моему, случилось. Нейрам в ядре закрылся. Дитя снаружи остался.
– Значит, прежний Нейрам Саманган все-таки существует? Он есть?
– Он есть. Я не могу достать. Пусть врач исправит.
Это было невероятно. Флуктуация требовала излечить от последствий наведенной роботизации Нейрама Самангана, лидер-антиса вехденов! «Исправить» существо, основным занятием которого была зачистка космических трасс от «сородичей» пенетратора. Сюда бы профессора Штильнера!
Видимо, Юлию посетили сходные мысли.
– Разумеется, мы покажем его хорошему врачу, – было неприятно слышать это от женщины, организовавшей запись пси-состояния робота для покушения на антиса. – Ваш рассказ очень пригодится при лечении. Но почему вы так за него беспокоитесь? Вы знакомы?
Вопрос помпилианки звучал дико. «Иду я к вам, господа, и вдруг встречаю одну старую знакомую флуктуацию…» – фраза для комик-шоу Бадди Гая.
Никто в рубке не спешил смеяться.
– Нейрам желал скрывать. Врач должен исправлять, я не скрываю. Я скажу. Птица Шам-Марг и Нейрам Саманган – друзья.
– Друзья?!!
– Так Нейрам говорит. Я как он говорю. Я соглашаюсь.
Антис с пенетратором – друзья?! Тарталья в полной мере уяснил, что чувствовали вехдены, видя, как герой-символ зализывает кровоточащую рану. Привычный миропорядок трещал по швам. Скорее мышь подружится со змеей, а вудун обсчитает гематра, чем возникнет подобный союз!
Тем не менее, он готов был побиться об заклад: это правда.
Ясно, отчего доблестный Нейрам Саманган не афишировал свою дружбу с флуктуацией класса 6P. За контакты с «птичкой» прокуратура Лиги запросто впаяет «измену Человечеству». Будь ты хоть сто раз антис! – за смягчаюшее обстоятельство, и то не сойдет.
Флуктуации для «белковых ничтожеств», согласно определению Фаруда – главная опасность в Космосе. Дикие звери-людоеды на проезжих дорогах. А зверей удобнее считать неразумными. Всех скопом, без исключений. Иначе найдутся защитнички, борцы за права угнетенных искажений континуума – поднимут хай, продавят поправки к законам, объявят пол-Галактики заповедником…
Как тогда прикажете трассы зачищать?
Дружба с пенетратором – нонсенс для ученого, предательство для обывателя и катастрофа для тех, кто руками-ногами цепляется за собственную исключительность. Всплыви подобная информация – дымом развеется миф о монополии Человечества на разум, веками вдалбливавшийся в сознание «монополистов». Ломка стереотипов, самодовольный «венец творения» кубарем летит с пьедестала – строить отношения с теми, кого считал даже не злобными тварями, а вредными природными явлениями…
«О чем ты думаешь, малыш? – изумился маэстро Карл. – У вас воздуха на десять часов, а ты вселенские вопросы решаешь?! «
