Ганс отбирал из этих пятнадцати инструкторов. Следующий этап отбора включал в себя дополнительные соревнования по бегу, футболу, ручному мячу.
Для Мартина было некоторым удовольствием видеть, что большинство из победителей избегали вознаграждений Ганса, стараясь со смущёнными улыбками, незаметно скрыться с его глаз. Только Рекс Дубовый Лист ни от чего не отказывался, он гордо повёл в свою каюту Донну Изумрудное Море.
Изнурённый, с синяками и кровопотеками, Мартин провёл полчаса в своей каюте перед сном — исследуя библиотеку «Спутника Зари». Библиотека вновь открылась несколько десятидневок назад. Она имела пробелы, но не очень большие, где-то около девяносто пяти процентов материалов или сохранилось, или было реставрировано. В библиотеку вошли и материалы, доставленные с погибшего корабля.
После открытия библиотеки Мартин почувствовал себя несколько легче. Его вновь увлёк мир познания, уносящий его за пределы корабля.
Участие в соревнованиях не было вменено в обязанность, как того боялся Мартин. Были увлечённые ими, но были и совершенно равнодушные. Роза Секвойа и несколько её приятелей вообще не соревновались, и Ганс не принуждал их. Некоторые отказывались после нескольких попыток, и Ганс не подвергал их насмешкам.
Проходили дни.
О будущей встречи почти не разговаривали. Все это походило на ситуацию, как если бы какие-то чужестранцы должны были присоединиться к семейству, которое и так имело достаточно собственных забот — им не хватало времени на пустые разговоры. В голову Мартину пришла мысль, которая испугала его. А что, если Ганс прав, и им действительно сейчас необходима вот такая жизнь: с жёсткой дисциплиной, изнуряющими тренировками, постоянным контролем. Ведь оказался же он прав, послав Мартина в далёкое путешествие к мёртвому кораблю, выведшее его, Мартина, из состояния глубокого уныния и безнадёжного отчаяния, которые, если признаться честно, были даже чем-то удобны.
Шестьдесят четыре человека из команды слушали Розины сказки. Ганса не было; но Ариэль и Мартин, по его просьбе, присутствовали.
Ариэль отнеслась к попыткам Ганса и Мартина приобщить её в к пастве власти с удивительным спокойствием. Мартин находил два объяснения, две возможные причины её миролюбия: то ли она хотела быть ближе к центру событий, а она была не дура и понимала, что этого можно добиться, лишь приобщившись к власти, то ли она просто хотела быть поближе к Мартину.
Вот и сейчас Ариэль, как всегда, сидела в столовой рядом с Мартином. У Мартина были вполне обоснованные доказательства, что она, по крайней мере, после Стычки имеет на него какие-то виды, — правда, выраженные в несколько странноватой манере, но такова уж Ариэль.
После встречи с Паолой Птичьей Трелью он вёл абсолютно холостяцкую жизнь. Соблазны плоти не шли ни в какое сравнение с другими конфликтами, которые он никак не мог разрешить.
Команда собиралась в столовой, люди подходили поодиночке и тройками. Диадная структура была надломлена упражнениями Ганса, системой его поощрений; те, кто потерял партнёров в Стычке, ещё не сделали нового выбора. Существовали только одна или две диады.
В этот раз Роза начала с притчи:
— Однажды, давным-давно, когда Земля была ещё очень молода, трое детей, бродя по лесу, набрели на больного волка. Среди них была девочка, по имени Пенелопа. Она казалась симпатичнее и моложе других, и говорила слегка шепелявя. Второй, Ким, её брат, совершенно не разбирался в жизни и постоянно думал только о сражениях и победах. Третий, Джэкоб, их кузин, боялся даже своей собственной тени.
Они подошли к волку поближе, и Пенелопа спросила, что случилось с ним.
— Я попал в капкан, — ответил волк., и Пенелопа увидела, что это действительно так. Лапа волка была зажата стальной челюстью, прикованной к земле. — Пожалуйста, помогите мне.
— Подождите минутку, — остановил приятелей Ким. — А что если тот, кто поставил капкан, увидит нас? У нас будут неприятности…
— Тот, кто поставил капкан, придёт только через неделю, — сказал волк.
— Если ты знаешь это, тогда ты должен был знать и то, где охотник ставит капканы. Как же ты умудрился попасть в капкан, если знал, где он находится? — недоверчиво спросил Ким.
— Ты очень смышлёный мальчик, поэтому я расскажу тебе все, — сказал волк. — Всё, что ты захочешь. Но сначала вы должны освободить меня.
— Ты — заколдованный волк? — догадалась Пенелопа. Она слышала о таких вещах.
— Я колдун, принявший облик волка. Я могу изменять свою внешность, как только пожелаю, при условии, если я не буду пойман железом. Но именно это со мной, к сожалению, и случилось.
— Я думаю, нам следует ему помочь, — вступил в разговор Джэкоб. — Я не могу видеть, как при мне страдают живые существа.
— Подожди, — остановил его Ким. — Может, это волк, который убил нашу овцу. Может, кто-то оказал нам любезность, сделав этот капкан.
— Вашу овцу съела пума, а не я, — сказал волк. — Вы не верите мне?
— Я верю тебе, — успокоила его Пенелопа.
— Я не знаю, верю я ему или нет, но я вижу, что ему больно, — сказал Джэкоб.
— А что вы дадите нам, если мы освободим вас? — полюбопытствовал Ким.
— Я не могу исполнять желания, пока нахожусь в железных когтях, — ответил волк.
— Итак, вы не можете доказать, что вы волшебник, — сказал Ким и повернулся к детям, — Я предлагаю оставить его здесь, в капкане.
Но Пенелопа уже склонилась, чтобы расщёлкнуть капкан. Увидев это, Ким попытался ей помешать, однако Джэкоб бросился вперёд и оттолкнул его. Пенелопа открыла капкан и освободила волка. Высунув язык, волк лёг в траву и с трудом проговорил:
— Я очень болен. Я провёл в капкане слишком много времени и сейчас умру. Но я приду к вам в ваших снах и дам каждому то, что он дал мне.
И волк умер. Пенелопа, оплакав, сожгла его в лесу, чтобы охотник не смог натолкнуться на бездыханное тело и завладеть им, как добычей. Ким надулся, сердитый на Джэкоба. А Джэкоб чувствовал печаль оттого, что они ничем не смогли помочь волку, и оттого, что он потерял дружбу Кима.
Той же ночью волк пришёл к Пенелопе. Но в её сне это был не волк, а дряхлый старик, одетый в волчью шкуру — с глазами, глядящими прямо в душу, с открытой улыбкой. Старик сказал:
— Тебе я подарю долгую долгую жизнь и много много детей. И когда к тебе придёт старость, когда придёт время умирать, ты будешь довольна человеком, которого любила, ты будешь довольна детьми, которых родила, ты будешь довольна жизнью, которую ты прожила… Всё это я даю тебе.
К Джэкобу волшебник пришёл в обличьи волка и сказал:
— Ты проживёшь долгую жизнь, и она будет разнообразной и полной, с печалями и радостями, перемешанными так сильно, что ты не сможешь различить их. Жизнь сделает тебя человеком с широкой душой, потому что она у тебя будет нелегка. И когда ты будешь умирать, ты займёшь место избранникого божьего, давая советы другим людям. Все это ты будешь иметь, но все это ты будешь и терять. Ты никогда не будешь знать, что есть правда, а есть что ложь, не будешь знать этого с уверенностью. Все вещи, все понятия всегда будут для тебя двухсмысленными. Но это и есть великий путь познания и благоразумия.
