— Борт! — заорал Остин, едва радио поймало корабельную частоту. — Борт! Это капитан! Прием! Слышите меня?! — связь была все еще плохой, на маленьком квадратном экране вызова все еще ползали полосы от помех.
Скалы, со злостью подумал кэп. Надо выйти наружу, чтобы сигнал был чистым. Остин ринулся по коридору, сжав все силы в кулак. Где-то в глубине души у него еще теплилась надежда, что часть экипажа осталась дежурить в галерее. Но здесь никого не было. Зато сигнал стал получше и кэп попробовал возобновить сеанс.
— Борт! «Странник»! Отзовитесь! — кричал он в передатчик, почти соприкасаясь носом с экраном — так силился различить картинку. Затем на экране появилось лицо, изуродованное помехами. Кажется, навигатор Рушди.
— Чандра! Это я, Остин! Слышишь меня?!
— Ка…н?!..то…ы?! Сл… в… охо! — отозвался навигатор, улыбаясь. — Что за…тка?
— Подожди минуту, сейчас я выйду из зоны возмущения! — кэп пулей пересек галерею и юркнул в ущелье. Сигма Кита после долгого солнечного дня закатывалась к горизонту с явным намерением отдохнуть. Стало значительно темнее. Тени сгущались и там, где раньше дорога была видна, царил мрак. Остин в спешке пару раз столкнулся со стенами, споткнулся, но упорно продолжал гонку. Плутание в ущелье отняло у него несколько важных минут, и это время показалось самым долгим за весь сегодняшний день. Но вот створки стен разомкнулись, и Остин выбежал на равнину. С первого же взгляда он понял, что попал в точку. Та самая стекольно-кварцевая гладь, мутно поблескивающая в свете заходящего солнца. Шапка из серого неба, угрюмые горбы гор, нависшие над пыльной землей. И звездолет.
«Странник» развернул рыло к небесам. Он дрожал, как рысь, готовящаяся к прыжку за добычей. Остину потребовалась ровно одна секунда, чтобы осознать, что происходит.
— Нет.
Занемевшими пальцами он набрал позывные рубки управления, очень стараясь, чтобы пальцы находили нужные клавиши. На экране снова появилась жизнерадостная физиономия Чандры Рушди. На этот раз без помех.
— Навигатор, что происходит? — ровным голосом поинтересовался Остин. — Доложите ситуацию.
— Командор… — Чандра удивленно уставился на него. — А почему вы в скафандре?
— Не понял. Что значит почему в скафандре! — краем глаза Остин увидел, как под брюхом Странника вспыхнуло пламя разгонных двигателей. Еще немного, и корабль стартует. Он изо всех сил старался быть спокойным. А навигатор сейчас, похоже, впал в ступор.
— Кто отдал приказ улетать? — рявкнул кэп, теряя терпение.
— Вы, командор! — без колебаний ответил навигатор. За его спиной послышался шум, возгласы.
— Как я мог отдать приказ, если я никуда не выходил из ущелья? — завопил Остин.
— Вопрос поставлен неверно, — Чандра мотал головой. — Вы вернулись ровно пять часов назад с экспедицией, были чем-то сильно взволнованы и распорядились немедленно начать предполетную подготовку. Сейчас вы находитесь на мостике этажом выше.
— Я нахожусь у этого проклятого ущелья, и никак не могу находиться на корабле! — рявкнул капитан. — Отставить старт!
— Но, командор… извините, одну секунду… — глаза Рушди забегали, пальцы прыгнули на клавиши, отвечая другому вызову. — Навигатор слушает. Да, капитан… Нет, капитан, то есть… Капитан. — Лицо Чандры как-то странно исказилось и побледнело, глаза метались от одного экрана к другому. Было видно, что еще немного, и у парня поедет крыша. — Происходит что-то непонятное. Вы на двух линиях связи одновременно.
— Что? Как это возможно?! — кричал Остин, пытаясь переорать гул разъяренных двигателей.
— Я не знаю, командор. Так точно, — Рушди ответил другому собеседнику. И теперь ему. — Навожу прямой мост, кэп.
Изображение моргнуло, перекошенное лицо навигатора сменилось другим, очень знакомым Остину, немолодым, иссеченным годами лицом человека с запавшими глазами и суровыми, грубоватыми линиями подбородка, носа, ушей.
Капитан Джеймс Остин смотрел сам на себя. Изображение подрагивало от вибрации взлетающего звездолета, но даже сквозь эту дрожь было видно удивление и решимость, с которой капитан смотрел из рубки на того Остина, что застыл на краю равнины у подножия Змеиного ущелья. Ощущение времени внезапно исчезло, наступило некое помутнение, на фоне которого даже отбытие «Странника» показалось Джеймсу второстепенной проблемой.
— Кто ты? — выдавил он.
— Так вот как это происходит… что ж. Я кто, говоришь? — Остин, фыркнув, ответил: — Я капитан звездолета «Странник», командор федерального флота Джеймс Ф. Остин. А вот ты кто?
— Я — капитан звездолета «Странник»… — тупо повторял Джеймс и пот градом катился с его лба на нос, и с бровей, застилая глаза. — Послушай. Останови взлет.
— Нет, — ответил второй Остин и Джеймс моментально узнал эту интонацию, которая говорила о непреклонной решимости следовать однажды принятому решению. — Однозначно нет. Планета непригодна для колонизации. Мы ошибались.
— Почему? — в голове Джеймса роились сотни вопросов, обрывков фраз, ругательств, но ни одно сейчас не желало складываться во что-то более-менее приемлемое.
— Когда я вернулся из ущелья, то принял решение со временем запечатать эту усыпальницу. Артефакт в дальней комнате нуждается в изучении, и по-моему он слишком опасен. Вначале я хотел сменить место высадки и поставить станцию на обратной стороне планеты. Но потом ко мне прибежал Леонтович и стал с пеной у рта доказывать, что мы подвергаемся серьезной опасности. Даже не знаю, зачем я сейчас тебе это рассказываю… — второй Остин прищурился. — В общем, он объяснил мне, что один кусок этой слюды способен создавать объемное изображение, точную копию какого-нибудь объекта. Мы подвергли этот кусок электромагнитному излучению, сходному по колебаниям с частотой энцифалограммы мозга, за основу взяли мозг Ли. Стекляшка воспроизвела ныне покойных родителей нашего геолога, и те попытались с ним заговорить. Бедняга чуть ума не лишился. В общем, нам не нужна планета призраков. Единственное, что здесь может быть — научная лаборатория. За такие сведения Ассоциация ученых достойно платит, так что шерсти клок мы все-таки урвем.
— И ты считаешь, что я — призрак?! Ты с ума сошел? — взорвался Остин, — Ты сам-то кто?! Жалкое отражение! Копия! Или может быть ты скажешь, что не трогал зеркало?
Второй Остин внимательно смотрел на Джеймса, источая сомнение. Звездолет медленно, но верно взлетал по вертикали, поднявшись уже на высоту в полкилометра, а пламя его двигателей росло, расширялось и светлело, превращаясь из красного в нежно голубое. Это означало, что «Странник» готов прошить атмосферу одним затяжным, но быстрым прыжком и ворваться в космическое пространство.
