- Вряд ли, - задумчиво отзывается Эван. – Тогда они были бы просто отголосками. Мне кажется, что здесь действует что-то гораздо более сильное. Сумрачный лес не смог защитить деревню от нападения, а эта «магия» - смогла. Возможно, Мэд права. Отар здесь непричём.
- И что будем дальше делать? Стоять и смотреть? – встревает в разговор Мэд. – Не знаю, как вам, а лично мне не сильно приятно торчать в толпе этих полу-призраков, которые то и дело проходят сквозь тебя.
Слова недовольной шатеры звучат весьма здравомысленно. Особенно учитывая, что как раз в этот момент сквозь Мэд проходит какая-то старушенция с клюкой.
Оставаться в ожившем поселении больше нет смысла. Осторожно лавируя в толпе воскресших жизнерадостных поселян, ориентируясь на направление, указанное компасом, идём к окраине деревни. Как только поселение остаётся позади, ярмарочный гул смолкает.
Оборачиваюсь.
На месте развесёлой ярмарки, свежевыкрашенных домов всё та же неприглядная, поросшая бурьяном и деревьями пустошь, на которой одиноко торчат полуразрушенные выжженные домишки.
Резкий порыв ветра приводит в движения колокол, висящий под куполом обгоревшего каменного храма. Приглушенный заунывный перелив колоколов растекается по округе, словно напоминание о том, что жизнь и смерть всегда рядом.
- Смотрите! Смотрите! – заинтриговано взвизгивает Мэд, показывая на один из домов, который стоит на самой окраине деревни. – Вы её видите? Видите?!
На этот раз сомнений нет: перед нами отголосок. Девушки. Совсем юной. Лет пятнадцати – шестнадцати. Моя ровесница. Она возникает из воздуха. На бегу. Её очертания не такие яркие, как были у поселян на ярмарке. Напротив, она более «приглушенная». Почти прозрачная. В ней не чувствуется жизни. За девочкой словно шлейфом веет холодным дыханием смерти. Не знаю, как остальные, но я чувствую его кожей.
Да… Это точно отголосок. Я бы даже сказала не так…
Девочка-призрак.
Я не чувствую в ней радости, которая исходила от воскресших жителей сожжённой деревушки. Напротив: при виде неё мою душу захлёстывает страх, беспокойство, тревога и… желание. Острое, неконтролируемое, неподвластное разуму.
Её желание. Совпадающее, каким-то невероятным образом с моим - любить и быть любимой.
Босоногая. В длинном льняном платье. Редкие для Дария светло-русые волосы спадают ниже талии. Чтобы не разлетались на ходу, они в нескольких местах перехвачены тесьмой, образуя волны. Я сама частенько делаю так, когда мне бывает лень плести косу.
Девушка украдкой пробирается на окраину деревни. То и дело настороженно оглядывается, словно боясь, что её поймают и вернут обратно в отчий дом. Не знаю почему, но меня, как магнитом тянет к этой незнакомке. Хочется, как следует, рассмотреть её лицо, которое даже издали почему-то мне кажется до боли знакомым.
Осторожно высвобождаю руку из тёплой ладони Эвана, делаю шаг к отголоску, который уже добежал до груды огромных камней, лежащих у рощи. Девчонка останавливается возле них, наклоняется и вытаскивает из камней заранее спрятанный узел с вещами, после чего бросается к лесу.
Не выдерживаю – бегу за ней.
- Ада! Ада, подожди! – Эван настигает меня в паре метров от опушки, хватает здоровой рукой, прижимает к себе. – Стой, я тебе говорю! Ты что, на тот свет захотела?
Я не отвечаю. Как зачарованная, я боюсь оторвать взгляд от отголоска.
- Ты-то куда несёшься, курица?! – возмущённый голос брата заставляет меня на секунду оторваться от лицезрения незнакомки.
Раздосадованный Анигай пытается догнать не меньше моего заинтригованную Мэдлин, которая бежит напропалую через кустарники, чтобы тоже поближе разглядеть девочку-призрак. Брат нагоняет шатеру, когда та уже оказывается в нескольких шагах от отголоска. А дальше начинает происходить нечто совсем странное. Моя подруга, похоже, окончательно слетает с катушек. Вид у неё откровенно шальной.
- Драг меня побери! Ада! Ада! Это же она! – восторженно орёт Мэд, даже не задумываясь о том, что может спугнуть отголосок. – Ты узнала её?! О-о-о! А-а-а! Она живая! Я видела её вживую! Отар меня приподними и пришлёпни! Да все девчонки в Руаре с ума сойдут от зависти! Главное, чтобы только поверили! Если что – подтвердишь! О, Отар! Она ещё красивее, чем на портретах!
Я не сразу понимаю, о чём блажит явно сошедшая с ума то ли от восторга, то ли от нашего затянувшегося опасного приключения шатера. Лишь подойдя ближе к отголоску, до меня доходит, почему Мэдэлин столь неадекватно реагирует на образ этой девчонки.
Я тоже… Я тоже где-то уже видела это лицо. Но где?
Незнакомка всматривается в чащу Сумрачного леса, будто ожидая кого-то. Прижимая к груди скудный узелок с одеждой, она то и дело нервно оглядывается в сторону поселения древних. Нет сомнений, что эта девочка – одна из них. Из тех, в ком течёт кровь древних. Поэтому её волосы светлее, чем у обычных дарийцев, а глаза отдают зеленью.
Мне непонятно только одно: почему она хочет уйти от них? От своей семьи, друзей, близких. Разве есть в этой жизни нечто более ценное, чем семья? По мне так нет! Причём не просто уйти, а сбежать. Почему? Куда? С кем? Вопросы, на которые у меня нет ответа.
Осторожно высвобождаюсь из крепких объятий Эвана, подхожу ближе к девочке-отголоску. Вглядываюсь в черты её лица и… отказываюсь верить собственным глазам. От удивления перехватывает дыхание.
Теперь я понимаю шальной вид Мэд. Она узнала её сразу.
Это просто не может быть ОНА!
Меня, как и Мэдэлин, охватывает благоговейный трепет.
О, да! У моей подруги были все причины блажить от восторга. Я сама на грани того, чтобы не повторить истерику шатеры «на бис».
Ну конечно же! Теперь я понимаю, кого мне напоминает эта незнакомка! Я тоже, как и Мэдэлин, видела эту девочку раньше! Но только не в живую, а на её портретах.
Мне трудно поверить в это, но нет никаких сомнений: перед нами стоит она – благословенная императрица Арасэли, усопшая любимая супруга императора Дэмониона.
8. сердце или долг?
Альтаир. Императорский дворец
Издалека его можно было бы принять за огромный, сияющий кристалл. Острые шпили – в облака. Полупрозрачный сверхпрочный мост, перекинутый через чистейшую матово-голубую реку Андору, соединяет непреступный императорский замок с остальной часть современного мегаполиса – Эквириэль, окружающий его со всех сторон.
Альтаир. Планета, поражающая своей правильность, чистотой, экологией, педантизмом и…
…улыбками.
В отличии от Дария, где разбег от любви до ненависти у жителей может составлять ровно полсекунды, альтаирцы всегда славились выдержанностью и приветливостью. Впрочем, столь поразительный самоконтроль на самом деле всё же заслуга не столько альтаирцев, сколько специального антиэмпативного препарата, инъекции которого они по собственному желанию делают каждое утро.
