Саймон сделал неловкое движение в сторону Мэд, но остановился. Она сползла и теперь лежала на боку, по-прежнему обнимая колени.
- Но ведь они такие настоящие... Роберт работал, он ходил в свой офис, Кристофер ходил... - сказав имя сына, она не смогла продолжить.
В её голосе было столько боли, что Саймон присел перед ней, пытаясь подобрать слова.
- С профессией Роберта были некоторые проблемы. Почему-то тебе очень хотелось, чтобы он был архитектором. Его пришлось научить основным навыкам, но ни в какой офис он, естественно, не ходил.
- А куда он ходил? - В диком сумасшествии всей этой ситуации, этот вопрос внезапно показался ей очень важным.
Саймон поморщился. - Нам пришлось найти место, куда фантомы могли приходить среди дня. Это одна из причин, почему пилотный проект провели именно с агентами патруля. Ведь вы живёте в изоляции и не можете приехать с семьёй в город или нагрянуть к любимому в офис.
- А Матильда … она тоже фантом?
Саймон кивнул. – Да, и она тоже, как и твой дом.
Мэд неверяще покачала головой. – Моей жизни не существует… И что же мне теперь делать?
Она медленно поднялась с пола и направилась к двери.
- Куда ты? – остановил её Саймон.
- Я не знаю, - растерянно сказала она. – Скажите, фантомы способны хоть на какие-то чувства или ощущения?
- Нет.
Мэд замерла у двери: - Саймон, ответьте мне на последний вопрос: почему Роберт так похож на Дэкса?
- Ты не знала, какую внешность выбрать, и я показал тебе несколько типажей. Ты сразу выбрала его.
- Я правильно понимаю, что вместо того, чтобы выбрать мужчин из какого-нибудь каталога, вы показали мне снимки повстанцев и преступников?
- Нет. Во-первых, тогда Дэкс ещё не был сослан на 326.2. Я выбрал несколько снимков из каталога и добавил к ним Дэкса.
- Почему?
- Я хотел, чтобы ты выбрала его.
- С какой стати?!!
- Дэкс – мой сын.
Усмехнувшись, Мэд развернулась к двери и рухнула в обморок.
Глава 14. Мэд
Два месяца спустя
Вязкий туман расступился, оставив горький привкус во рту и жар на потрескавшихся губах. Мэд осторожно приоткрыла глаза и огляделась, увидев уже привычные белые стены, дверь салатного цвета и белую постель. Значит, она всё в том же месте, и ей уже кажется, что она провела несколько жизней в этом бело-салатном мире беспричинно весёлых людей.
“Ну и как мы сегодня себя чувствуем?” Радостный голос и подпрыгивающая походка сиделки вызывали в Мэд неизменные волны раздражения. День за днём сиделка продолжала задавать вопросы, хотя Мэд никогда на них не отвечала. Перед ней проходила целая череда весёлых, заботливых сиделок и серьёзных врачей, которые наивно думали, что они действительно смогут помешать Мэд умереть. Вот и в этот раз сиделка первым делом пошарила под матрасом, за картиной на стене и под тумбочкой, проверяя места, в которых Мэд прятала положенные ей лекарства.
На самом деле, Мэд не возражала против лекарств. Они вытягивали её мысли, обесцвечивали воспоминания, заполняли её тело приятной ленцой и сонливостью. Она была бы готова принимать их всю жизнь, если бы не необходимость умереть, которая горела где-то глубоко в её сердце, чуть приглушенная лекарством и усталостью.
- Давайте будем хорошими девочками и скушаем лекарство, как положено.
Мэд задумчиво посмотрела на сиделку и хрипло спросила: - Как долго я нахожусь здесь?
- Совсем недолго, совсем недолго, мы только начинаем с вами дружить! - испуганно ответила девушка, которая до этого ни разу не слышала голоса Мэд.
Мэд откинулась на подушки и сосредоточила на девушке свой взгляд. Пошатнувшись, та поднесла таблетку к своему рту и проглотила её, не запивая. Мэд отвела глаза.
- Вот какие хорошие мы сегодня! - машинально проговорила сиделка и начала поправлять постель.
Мэд задумалась: “Вот сейчас я могу встать и выйти отсюда, как могла уже выйти много раз. Меня никто не остановит. За что я держусь? Куда мне идти?”
Она повернулась к сиделке: - Прошу прощения, я случайно раскрошила лекарство. Не могли бы вы принести мне ещё одно?
Торопливо проглотив таблетку, Мэд закуталась в мягкое одеяло и приготовилась наблюдать, как, одна за одной, стираются её мысли.
*********************************************************************
Саймон навещал её два раза в неделю, молча сидел у окна, глядя на её лекарственный ступор, потом уходил. Они практически не разговаривали.
В этот раз он уже собирался уйти, когда услышал её тихий голос: - Ты меня осуждаешь?
- За что?
- За то, что я не хочу принимать действительность.
- Много лет назад, женщина, которую я любил, забеременела. Я был агентом патруля и мне не полагалось иметь семью. Я отверг их и практически не видел ни её, ни моего сына. Я мог их спрятать, видеть тайком, но я этого не сделал. Я обрёк их и себя на страдания от разлуки. И всё это было бесполезно. Когда Дэкс вырос и выступил против Ниаварры, правительство каким-то образом узнало, что он – мой сын. Я попал в опалу, мать Дэкса убили, а самого Дэкса с другими повстанцами сослали на необжитую планету. Так что мы все страдали впустую. Я не смог принять действительность и заплатил за это. Так как я могу судить тебя?
После продолжительной паузы Мэд спросила: - Хочешь, я скажу тебе правду?
- Да.
- Если я сейчас отсюда выйду, то сразу вернусь домой, к своей семье. Я попрошу тебя стереть мне память и вернуть в пятую программу.
- Я этого не сделаю.
- Если я тебя заставлю, то ты это сделаешь.
- Ты права, я это сделаю, - тихо сказал Саймон.
- Так вот поэтому, будь добр, на выходе позови ко мне сиделку и скажи, чтобы она принесла ещё пару голубеньких капсул. Кому нужны фантомы, когда есть такая роскошь.
*********************************************************************
Ещё два месяца спустя
- Девушка, у вас есть хоть какие-то документы?
- Нет. Посудите сами, если бы у меня были документы, пришла бы я в отдел пропажи документов?
Пожилая женщина покраснела от негодования. - Но я же должна как-то вас опознать? Ваше ДНК не сканируется!
Девушка доверительно наклонилась к ней: - Назовите ваше любимое женское имя.
- Лучия. Мою дочку зовут Лучия. - По неодобрительному взгляду женщины было понятно, что её дочь во всех отношениях превосходит стоящую перед ней оборванку.
