Коммандер Дитмар Фольк будет посмертно награждён Рейнским крестом, как и ещё тридцать девять командиров корветов.
Слабое утешение для их родных и близких.
И в особенности для крошечной Марины Фольк, по злой насмешке судьбы появившейся на свет всего за шесть дней до смерти своего отца.
***
Тяжёлый крейсер «Гавриил»
— Грёбаные ублюдки!
Том сжал зубы от злости. Прямо на его глазах «Король Лир», один из первых дредноутов типа «Монарх», погибал в агонии под ударами рейнских ракет.
Атаковавшие Седьмой Флот корветы только что пронеслись мимо крейсеров Сорок Четвёртой эскадры, с огромной скоростью начав отрыв от своего противника. Едва это произошло, как верденские корабли мгновенно потеряли к ним какой-либо интерес. Больше они всё равно не смогут причинить им вред. По крайней мере больше того, какой уже нанесли.
Тому даже не нужно было смотреть на дисплеи. Он и так понимал, что пройдёт по меньшей мере пять или шесть часов, прежде чем они полностью погасят уже набранную скорость и смогут броситься обратно в погоню. Учитывая, какую трёпку им только что задали, вряд ли это вообще произойдет.
Да и верденцам было не до того.
«Король Лир» взорвался, превратившись на мгновение в ослепительную вспышку сверхновой.
— Количество ракет в их ударах увеличилось вдвое, — Сорено недоверчиво смотрел на экраны своего поста, пытаясь анализировать ситуацию. — Бред какой-то. Том, они будто каким-то образом увеличили скорострельность.
— Я это и сам уже вижу, нужно...
— Сэр, приказ с флагмана, — вмешалась Карен. — Все кораблям прикрытия выдвинутся на правый фланг и усилить ПРО. Нам уже передали новую позицию в построении.
— Хорошо, Карен. Займись этим. Передай приказ на остальные крейсера и начинайте менять позицию. Майк. Что с боезапасом?
— Пока нормально.
Сорено развернул перед глазами данные с других крейсеров.
— У нас и «Мишки» пятьдесят и пятьдесят два процента по противоракетам. У «Галлифакса», «Вобана» и «Стойкого» немного лучше, но только процентном отношении. И у них скорострельность ниже. Если так продолжится, то...
— Да, я понял. Мы останемся без перехватчиков.
— Может быть они накапливают их в сброшенном состоянии и...
— Нет, здесь что-то другое.
Какого чёрта происходит?! Мозг Тома буквально бился об эту мысль в попытке найти нужный ответ. Почему так резко возросла плотность залпов Рейнских кораблей? Если верить аналитическим программам, то получалось, что рейнцы чуть ли не вдвое сократили цикл перезарядки, но это было невозможно. Или же нет?
Пока Том размышлял над этим, крейсера Сорок Четвёртой начали смену позиции, плавно «переползая» на пострадавший во время удара корветов правый фланг построения Седьмого флота. Требовалось закрыть бреши в противоракетной обороне, образовавшиеся в результате гибели других кораблей.
Тем временем, их противник совсем не собирался останавливаться. Каждые двадцать восемь секунд выпуская в космос почти полторы тысячи ракет...
Вот только у них не могло быть такого количества пусковых. Или же?
Тома внезапно осенило.
Ещё один рейнский дредноут взорвался. За ним последовал один из линкоров. Затем ещё один.
«Бандит-1» терял корабли в этом безнадежном сражении. Сказывалось превосходство Седьмого флота в огневой мощи. Даже с увеличенным весом ракетного залпа, Рейнцы не смогут выиграть это сражение. Противоракетные кассеты и корабельные системы ПРО успешно выкашивали от тридцати до шестидесяти процентов приближающихся ракет, а с большей частью оставшихся расправлялись орудия точечной обороны.
Конечно, даже оставшихся десяти — двадцати процентов ракет, что всё же прорывались к своим целям, оказывалось достаточно для того, чтобы наносить значительный урон. «Король Лир» уже погиб. Один из линкоров Кенворта взорвался, а другой получил такие повреждения, что уже не может не, что продолжать бой, но даже просто оставаться в строю. Другие корабли получили повреждения и пробоины. Теряли вооружение и свои экипажи.
Не нужно было быть гением военной мысли, чтобы понять. Их противник и не собирался побеждать в этом сражении. Лишь нанести максимально возможный урон и замедлить их бегство из системы.
И, как бы Райну не было печально это признать, пока что им это удавалось.
Сорок четвёртая эскадра заняла предписанную ей позицию на правом фланге в тот же момент, когда в шести с половиной миллионов от них взорвался дредноут РВКФ «Разящий», унося в протуберанцах ядерного пламени жизни двух с половиной тысяч человек своего экипажа и коммодора Яниса Столтенберга.
Бой продлился ещё сорок шесть минут, пока избитые, искорёженные и более не способные продолжать сражение корабли рейнского флота не повернулись к своему врагу верхней плоскостью. Они дали на двигатели максимально возможное ускорение, уходя вниз относительно плоскости эклиптики и прерывая тем самым огневой контакт.
Как только это произошло Седьмой флот практически мгновенно прекратил огонь, чтобы более не расходовать драгоценный боезапас. Кто-то сказал бы, что победа однозначно осталась за верденцами, но глядя на списки оставшихся ракет и понесённые потери, Том прекрасно понимал простую истину.
Здесь не было победителей. Им просто пустили кровь. Подобно тореадору, что всаживает копьё в быка, дабы пустить ему кровь. Чтобы ослабить зверя перед тем, как искусный удар рапиры в сердце оборвёт его жизнь.
Глава 29
Флагман Второго флота
Дредноут РВКФ «Джеймс Т. Батлер»
Отметки кораблей коммодора Столтенберга тихо, без единого звука, исчезали с экранов тактической проекции, развёрнутой в самом сердце флагманского мостика «Батлера».
Филипп Штудгард бесстрастно следил за тем, как разворачивалось сражение между верденцами и одним из соединений Фридхолда. Абсурдность ситуации заключалась в том, что это сражение, вероятнее всего, уже закончилось. Данные от рейнских кораблей в зоне сражения шли с большой временной задержкой из-за расстояния. Ведь главная ударная группа Второго флота всё ещё находилась за пределами гиперграницы и в данный момент от противника её отделяло более тридцати семи световых минут. Почти сорок минут, шли до них сведения о событиях, которые уже произошли.
В любом случае, стоящий в центре мостика и заложивший руки за спину адмирал был полностью доволен тем, как до сих пор развивались события.
— Вероятнее всего, верденцы разобьют их, — высказал свои мысли подошедший к адмиралу флаг-капитан «Джеймса Т. Батлера».
— Несомненно, Юлий. Уверен, что так оно и будет. К сожалению, здесь мы ничего не сможем поделать. Придётся лишь смириться с потерями. В любом случае, мы знали, что их не избежать.
Штудгард поднял руку и провёл пальцами по тронутым сединой усам. Его глаза плавно перемещались от одной голографической отметки к другой, внимательно и без спешки анализируя идущее сражение и подмечая мелкие детали.
— Сейчас важно другое, Юлий, — произнёс Штудгард. — Что предпримет наш противник?
— Сэр?
— У них осталось всего два пути, — пояснил Филипп. — Видишь ли, каждый имеет, как плюсы, так и минусы, но вероятны оба варианта. Вопрос — какой из них они выберут. Через сколько корабли Фридхолда смогут открыть огонь?
— Через два с половиной часа, — быстро ответил Давич, сверившись с интересующими адмирала данными. — Но, думаю, что адмирал Фридхолд будет выжидать, пока не подойдёт к ним ещё ближе. Всё же запускать ракеты с баллистической фазой полёта с такого расстояния будет пустой тратой боеприпасов. По крайней мере, я бы на его месте подождал ещё, пока расстояние не сократится.
Штудгард улыбнулся.
— Хороший анализ, Юлий. Действительно хороший. Но в этом и отличие тактики от стратегии. Верные и даже желательные действия с тактической стороны, не всегда имеют значение для общей стратегии. Не важно, сможет ли нанесли Фридхолд сколько-то внушительный вред верденцам. Точку в этом противостоянии поставим именно мы.
