Свободные люди поблизости тут же бросились к ним на помощь, вынося раненых, и помогая членам команды «Стойкого». Том увидел, как трое из них осторожно придерживая руками тело товарища, передали его в руки десантников «Гавриила». Взгляд Райна зацепился за висящие в воздухе в переходе капли крови. Алые шарики вращались в нулевой гравитации и медленно плыли в пространстве. Стоило им пересечь невидимую границу, за которой начинало действовать поле искусственной гравитации «Гавриила», как они тут же падали на палубу, расплываясь по ней кровавыми кляксами.
Последним человеком, прошедшим через тоннель перехода, оказался сам Масатоми Кимура. Капитан «Стойкого» выглядел ужасно. Голова и левый глаз замотаны бинтами, через белоснежность которых в паре мест уже проступали красные пятна. На левом боку Том заметил оранжевую герметизирующую повязку, кем-то наспех приклеенную. Кимура осторожно перебрался из перехода на палубу «Гавриила», припадая на левый бок.
И всё же, даже не смотря на эти раны, Том почему-то был уверен в том, что выражение боли на лице коммандера имело совсем другую причину.
Заметив подошедшего к нему Райна, Масатоми выпрямился, насколько позволяло ему его состояние.
— Сэр, экипаж снят с корабля в полном объёме.
На последних словах голос Кимуры дрогнул. Сняты были только живые. На то, чтобы разбирать завалы и доставать трупы погибших просто не было никакого времени.
— Мне жаль, Кимура. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь.
— Если бы нам только дали время, уверен, что мы смогли бы почить...
Масатоми вдруг замолчал и покачал головой.
— Я всё понимаю, сэр. У нас нет другого выхода.
— Пойдём, — Том на ходу достал их кармана скафандра комм.
— Карен?
— Я здесь, сэр.
— Со «Стойкого» сняли экипаж. Можем начинать.
— Поняла.
Через две минуты ракетные барабаны «Гавриила» выбросили в космос две противокорабельные ракеты. В отличии от остальных, эти несли лишь две пятидесятимегатонные боеголовки. В обычном космическом сражении их почти не использовали, но для текущей задачи они подойдут, как нельзя лучше.
Израненный, брошенный своим экипажем тяжёлый крейсер Кимуры скрылся в протуберанцах термоядерного пламени расстрелянный своим же флагманом, чтобы не допустить попадания в руки врага.
Том смотрел на это вместе с Кимурой, через внешние камеры «Гавриила». В этот момент Райн почти что физически мог почувствовать боль, которую испытывал стоящий рядом с ним мужчина. Терять свой корабль всегда больно. Но, когда это происходит вот так... У них ведь была реальная возможность его спасти. Он нисколько не сомневался в словах Кимуры о том, что двигатель можно было бы починить.
Но у них просто не было времени.
***
Райн потёр переносицу кончиками пальцев, сел в кресло и устало выдохнул. Пятые сутки без нормального сна давали о себе знать.
— Ладно, давайте начнём, что ли... Дэн?
— У нас всё в полном порядке, — ответил Нерроуз. — Пара пробоин в корпусе, но ничего критического за исключением второго шлюпочного отсека. От него остались одни руины. К счастью, во время боя экипажа там не было, так что обошлось без жертв. Но боюсь, что без захода на верфь принимать малые суда он не сможет.
— А первый? — Том сделал пометку.
— Функционирует в полном объёме, так что всё нормально.
— Хорошо. Дальше. Дмитрий?
— «Вобан» в полной боевой готовности, сэр, — тут же отозвался Бочаренков. — Мы не понесли потерь или повреждений, но должен сказать, что у меня критический расход боеприпасов. Противокорабельных ракет пока в достатке. Погреба заполнены на пятьдесят два процента. А вот с перехватчиками дело совсем плохо, сэр. У меня их не больше трети, а некоторые пусковые уже пусты. Мы сейчас перемещаем ракеты, чтобы поровну распределить боезапас, но его хватит ненадолго.
— Как и всех остальных, — отметил Том.
Что же, в прошедшем сражении рейнцам не удалось победить.
Но, как и предполагал Том, их цель была совсем иной. Схватка с «Бандитом-1» не только смогла в достаточной мере задержать их, но и к тому же вынудила тратить боеприпасы.
— Сейчас такая ситуация на всех кораблях флота.
— Жаль нельзя снять ракеты с тех кораблей, которые мы оставляем, — с заметным разочарованием в голосе произнесла Лидия Гальего, командир «Михаила». — Они лежат там, а мы просто бросаем всё это.
— Как бы не хотелось, но у нас сейчас просто нет времени на то, чтобы снимать припасы с других кораблей и перегружать их. Только не тогда, когда нам наступают на пятки.
Двадцать минут назад Седьмой флот вновь пришёл в движение, направившись к гипергранице. Оставленные за кормой корабли были уничтожены прицельными ударами ядерных боеголовок, превративших беззащитные корабли в облака раскалённого газа.
Вопрос заключался лишь в том — имело ли всё это смысл.
«Бандит-2» находился всего в двух световых минутах от них. Совсем скоро он сможет начать обстрел ракетами, запуская их в догонку верденским кораблям по баллистической траектории. По крайней мере Том бы поступил именно так. А до гиперграницы оставалось ещё больше трёх с половиной часов лёта.
Казалось, что спасение совсем рядом. Очень и очень близко.
Вот только Том был достаточно умён, чтобы не поверить в это. Главное испытание всё ещё впереди...
— Сэр?
Том вздрогнул и открыл глаза, внезапно для самого себя осознав, что задремал в кресле. Прямо посреди совещания. Это осознание пронзило его раскалённой иглой. Глаза в панике метнулись к электронным часам в углу одного из дисплеев.
Он проспал почти целую минуту.
— Простите, — смущённо извинился он, прямее садясь в кресле.
По лицам всех присутствующих пробежали снисходительные улыбки. Они хотели спать точно так же, как и сам Том и то, что сейчас произошло с их командиром, не могло не вызвать тихого, добродушного веселья. В конце концов, пока каждый из них заботился о своём кораблей, сам Райн беспокоился сразу обо всей эскадре.
— Сэр, сообщение с флагмана, — снова произнесла Карен. — Адмирал хочет переговорить с вами.
— Хорошо. Пока на этом закончим.
Капитаны кивнули и отключились. Том быстро выпрямился в кресле и кивнул.
— Выведи на центральный, Карен.
— Конечно, сэр.
Через секунду на экране появилось изображение его отца. Том с сожалением отметил, что он выглядит ничуть не лучше, чем его сын. Появившиеся тёмные круги под глазами и усталый взгляд. И всё же, на лице Виктора Райна сохранялось выражение мрачной решимости, от которого всё внутри у его сына скрутилось узлом. Уж слишком хорошо он знал такой взгляд.
— Адмирал.
— Том, как ты?
Назвав сына по имени, Виктор, тем самым, сразу показал, что разговор не носит официального характера.
— За исключением потери «Стойкого» и низкого боезапаса мы в порядке, пап.
— Хорошо. Через двадцать минут сообщение с этим приказом будет передано на остальные корабли, но я хотел бы, чтобы ты услышал его первым. Надеюсь, что мне не нужно тебе объяснять, в какой ситуации мы находимся.
Том лишь грустно усмехнулся и покачал головой.
— Нет. Нисколько.
— Хорошо. Я принял решение. Мы не будем рассредоточивать флот при подходе к гипергранице.
Том лишь кивнул. В сложившихся обстоятельствах у них было всего два варианта для того, чтобы прорваться сквозь «Бандита-4». Либо сохранять формацию и прорываться сквозь корабли Протектората с боем, либо начать рассредоточение незадолго до пересечения границы, тем самым распыляя силы и давай флоту возможность спасаться по одиночке.
В первом случае им предстояло сражение из разряда «стенка на стенку». В то, что рейнский флот позволит им выйти за пределы гиперпорога с разогретыми гипердвигателями — Том не верил ни на секунду. А значит, им придётся сначала пройти через них.
На первый взгляд силы Седьмого флота и «Бандита-4» были более или менее равны. Но это только в количестве корпусов. Стоит лишь чуть копнуть глубже и приходит понимание. На самом деле силы были отнюдь не равны. Корабли Седьмого флота уже прошли через несколько сражений и получили повреждения. Экипажи устали и вымотаны бесконечной погоней, а погреба боеприпасов грозили показать дно.
