Стволы местного дуба были довольно ровными, диаметр каждого из них составлял немногим более полутора метров, общая длина — до пятидесяти метров, а длина до сужения — около тридцати. Ветки кроны, некоторые из которых имели метровый диаметр, отделены небыли, но меня это не напрягало, я уже знал, что и как буду делать. По самым скромным прикидкам, корабельного бруса должно получиться не менее трёхсот кубов, из него можно было бы построить три таких шхуны, как я запланировал или две больших галеры. Правда, Стром не планировал получить более ста пятидесяти кубов, так как местная технология роспуска брёвен на брусья настолько примитивна, что в отход уходит большая часть деловой древесины.
Домой мы вернулись на следующий день, и я уже на ближайшее время спланировал решение целого ряда вопросов, первым из которых было навестить спасательную капсулу, но подошла Илана, взяла меня за руку и взволновано сказала:
— Вот! Это направлено в большей степени на тебя!
— Что направлено?
— Посыл плохой энергетики, — искривив мордашку, ответила она.
— Не понял, против меня что, какой‑то колдун колдует?
— Не обязательно. Если кто‑то замыслит плохое, особенно если это группа людей, то на объекте или субъекте злого умысла фокусируются плохие эманации.
— А как ты это видишь? — спросил у неё.
— Висит над нами такое чёрно–фиолетовое облако, тошнотворное, неприятное, — она брезгливо передёрнулась, — Рэд, побудь несколько дней дома и никуда не уезжай, не ходи даже в храм Силары, слышишь?
— Слышу, слышу, — ответил с сожалением, так как сексуальные игры мне ужасно понравились, и я стал ощущать в них потребность регулярную и постоянную, но к словам своей девочки всегда относился серьёзно, а её чувствам доверял абсолютно и безоговорочно.
— Честно говоря, ничего плохого с нами произойти не должно, — она улыбнулась и крепче сжала мою руку, — вижу нас живыми и здоровыми но, как дедушка твой говорил: Бережённого и Бог бережёт. Да?
Ни в первый день, ни во второй, ни в третий, не произошло никаких неприятностей, и я совершенно измучился от безделья, развлекаясь лишь спаррингами клинковым оружием с воительницами и учёбой с Хуа. А ещё заставил Фагора на двери рабского крыла сделать задвижку, приказав запираться на ночь, чего рабам ранее никогда не позволялось. Уже подумывал, а не ошиблась ли Илана, но нет, говорит, что сумерки чужих злых эманаций над нами не развеялись, так и висят.
Наконец, глухой ночью тихо запиликал наладонник. Дело в том, что из женской половины дома в мужскую прямого сообщения не было, перейти можно было только через наружную террасу второго этажа. И коль Илана позвонила, а не стала выходить на улицу то, похоже, подкрались неприятности.
— Рэд, — услышал в телефоне её голос, — они пришли, там одиннадцать человек, сейчас полезут через забор.
— Понял, работаем, сейчас переключусь на гарнитуру шлема, — ответил ей.
Не теряя времени, прямо в одних трусах метнулся к завёрнутому в ткань тактическому шлему и надел его, активировав связь и функцию ночного видения. По возвращению из похода я от него бармицу отстегнул, таким образом пользоваться им стало гораздо удобнее. Взяв в руки игольник, подошёл к стене, придвинулся к окну и аккуратно выглянул на улицу.
Обтянутые бычьим пузырём рамы в летнее время в оконные проёмы не вставляли, пользовались лишь слегка наклонёнными жалюзи, поэтому двор был виден отчётливо, почти как днём. Действительно, через забор лезли люди, трое из них с арбалетами в руках рассредоточились, присели и спрятались в кустах, двое направились к двери рабского крыла, а пятеро пригнувшись, побежали к дому.
— Илана, вижу десятерых, — прошептал в микрофон.
— Одиннадцатый за углом с лошадьми, с твоей стороны его не видно, — ответила она, — но я сейчас место его расположения укажу Гите, и если кто появится на фоне забора, думаю, девчонки тоже увидят.
Левый торец здания у нас прикрыт не был, а где‑то там устроился один из арбалетчиков, поэтому надо бы на всякий случай этот сектор взять под контроль.
— Хуа, — выглянул из спальни и тихо позвал мальчишку, который спал за дверью на широком сундуке, но тот не реагировал, пришлось подойти и толкнуть.
— А?! — вскочил он и сунул руку к лежащему рядом мечу.
— Тихо, это я, — сказал негромко, обозначив своё присутствие, так как в черноте ночи он меня не видел, — Хуа, к нам лезут грабители. Сейчас берёшь и взводишь арбалет, затем подходишь к окну, только так, как я тебя учил. И не сунься сразу кого‑то выцеливать, понаблюдай, иначе тебя самого пришпилят. Стреляешь во всё, что шевелится, там свои не ходят, понял?
— Да, господин, — ответил мальчишка, собирая на ощупь арбалет, но я уже его не слушал, а поспешил к своему окну.
Двое налётчиков пытались ножом открыть задвижку у двери рабского барака, а остальных видно не было, но в ночной тишине был отчётливо слышен скрип лестничных ступенек, ведущих на террасу второго этажа. Они поднимались с двух сторон, вероятно надеялись штурмовать все двери одновременно.
— Двое идут к нам, вижу чётко, — шепнула Илана.
— По моей команде бей половинным напряжение, нужен язык, — ответил ей.
— Нужен язык, ясно, — подтвердила она.
Тех разбойников, которые подбирались к двери женской половины, я видеть не мог, зато «своих» лицезрел отчётливо, как в тире. Они шли согнувшись, при этом ноги на поскрипывающие половицы ставили медленно и аккуратно. Двое были вооружены короткими мечами, а третий держал в руках метательные ножи, он же мне показался наиболее опасным. Уложив ствол на планку жалюзи, направил его на этого третьего.
— Огонь, — скомандовал я и нажал клавишу электроспуска.
В живых остались лишь двое грабителей, которых Илана свалила импульсным шокером, специально уменьшив напряжение разряда. Остальных били конкретно и наглухо. Трое «моих» легли буквально за две секунды, даже не успев ощутить приход смерти, остальных шестерых расстреляли Гита и Кара.
Трое сидевших в засаде арбалетчиков подорвались с насиженных мест, когда услышали звуки падающих тел, а затем предсмертный крик одного из подельников, возившихся у двери рабского крыла. Правда, один из арбалетчиков оказался более хитрым и выдержанным, он так бы тихо и ушёл через сад соседа Харата, но его в плечо подранил Хуа, и ему пришлось раскрыться и тут же получить от Кары стрелу. Но все же он её заметил, и за миг до получения смертельной раны, успел спустить тетиву своего арбалета. Стрела* попала в планку жалюзи и слегка изменила направление, иначе бы влетела Каре в лоб, но при этом всё равно отколотая древесная щепка воткнулась ей между рёбер под правую грудь, хорошо, что не глубоко.
