Кромлех понял, что это правда. А поняв – сделал.
В непроглядной тьме перед ним возникла пронзительная багровая точка. Он потянулся к ней всем существом и канул в ослепительную вечность пылающей пучины первоначального хаоса.
***
Илона Линькова. Великий Ацтлан, Старая столица (Чичен-Ица). 23 сентября 1980 года (12.18.7.5.1, и 3 Имиш, и 4 Чен)
Площадь перед пирамидой Кукулькана была полна народа. Из фургона Илона видела плотную толпу в самых разных одеждах, сгрудившуюся на небольшом, в общем-то, пятачке между похожей на построенное войско колоннадой древнего рынка у храма Воинов, священным ристалищем игры в мяч и мрачным мавзолеем Топильцина – строителя пирамиды. Здесь было множество туристов со всего мира, особенно обеих Атлантид. Но больше всего было местных. Они выделялись не только национальной одеждой, пестрыми тюрбанами женщин и поясами мужчин, но и напряженным видом. Они не переговаривались между собой и не держали наготове фотокамеры. Для них схождение Пернатого Змея было не праздным зрелищем, а священнодействием.
Толпу от пирамиды оттесняло оцепление ацтланских солдат. На платформе перед верхним храмом суетились жрецы и их помощники, совершающие последние обряды до начала мистического события. Бойцы группы Столярова напряженно наблюдали за ними из неприметного, припаркованного в одном из боковых переулков продуктового фургона. Таких тут было много – оборотистые майяские торговцы не упускали случая поднять прибыль во время великого праздника.
Фургон, разрешение на торговлю и место для парковки обеспечил, конечно, Чан. Илоне казалось, что она различает людей крусоб – уверенно передвигающихся в толпе крепких молодых парней. Кочуа тоже был где-то там – замаскированный под местного крестьянина, а может, туриста. Но главная ударная сила мятежа была рассредоточена по таким же фургонам, внутренним дворикам окрестных домов и другим укромным местам – мобильные, хорошо вооруженные отряды подготовленных бойцов.
План пришлось срочно переверстывать накануне – во время очередного сеанса радиосвязи с центром передали информацию, что объект с утра доставят на площадь перед пирамидой. Цели этого российский агент в Чичен-Ице не выяснил, но атаковать дворец до восстания – самоубийственное безумие, а отбить Кромлеха на пути до площади было невозможно: на это небольшое расстояние он будет доставлен подземными переходами, за века пронизавшими весь центр Старой столицы.
Так что оставался единственный вариант – напасть на конвой Кромлеха в момент начала мятежа, когда внимание ацтланцев будет отвлечено.
Те, однако, похоже, тоже что-то почуяли – среди толпы мелькали суконные физиономии тайных агентов ягуаров, по периметру площади слонялись многочисленные полицейские патрули. Некоторые проверяли стоящие в переулках фургоны, но от того, в котором пряталась группа, агенты крусоб полицейское внимание пока благополучно отводили.
Напряжение возрастало. В фургоне сидели Столяров, Илона и Тюкалов. Согласно плану «А» последний должен был вынести выстрелом РПГ вход во дворец, после того, как группа ворвется сквозь пролом в ограде, проделанный взрывчаткой Столярова. Теперь они должны будут действовать среди кровавого хаоса, который тут скоро возникнет. Роли Лелекая и Ленмэны не изменились – они прикрывали группу снайперским огнем и уже заняли выбранные накануне позиции на крышах двух высоток вблизи площади. Связь с фургоном держали по рации.
Час приближался, и народ все более волновался – словно море перед бурей. Тучи не закрывали палящего солнца, значит, схождение Змея предстанет во всем великолепии. Но все на площади, даже не посвященные в дальнейшие события, чувствовали, что скоро произойдет нечто гораздо более сенсационное, чем величественное, но неуклонно являющееся два раза в год зрелище.
В шестом часу вечера жрецы замерли. До Схождения оставалось несколько минут – на балюстрадах пирамиды уже начиналась игра солнечного света. Из храма на площадку вышли несколько человек – снизу они выглядели насекомыми, забравшимися на голову великана. Илона навела на них бинокль и едва удержалась от вскрика. Впереди был главный жрец Единого, а за ним... Кромлех, придерживаемый двумя офицерами-ягуарами в архаичных парадных одеждах. Девушка сразу узнала его, хотя он был гол и покрыт синей краской. Жертва! Так вот в чем дело!..
- Вижу объект, - раздался по рации глухой голос Ленмэны, в котором ощущалось страшное напряжение.
- Что будем делать, Первый? – Тюкалов был заместителем Столярова, поэтому и задал мучивший сейчас всех вопрос.
Никто из них понятия не имел, когда будет подан сигнал к восстанию – на вопрос Столярова Чан неопределенно пожал плечами и сказал непонятно:
- Они сами знают, когда появиться...
Сейчас было очевидным, что «они» не появятся до начала жертвоприношения. А значит, группе надо было начинать действовать, не дожидаясь крусоб, надеясь, что они подтянутся до тех пор, пока вся ДРГ не будет перебита.
- Начинаем, - бросил Столяров. – Рысь работает по ягуарам на пирамиде, Ворон ее прикрывает, Волк и Ласка со мной.
Все члены группы имели «звериные» позывные, лишь Столяров был Первым.
- Есть, - раздалось одновременно в фургоне и с обеих снайперских позиций.
- По моей команде, - произнес командир.
Тюкалов зарядил гранатомет, Илона поправила за спиной сумку с запасными выстрелами к нему и поудобнее ухватила автомат.
А главный жрец между тем начал речь, разнесенную громкоговорителями по всей площади, и при первых его словах Столяров приказал:
- Отставить!
- Народ Великого Ацтлана, - заговорил служитель Единого, явно будучи в восторге от нежданно выпавшей ему великой роли. – Мы собрались здесь, чтобы приветствовать Пернатого Змея, который, как делает в этот день уже сотни лет, сойдет сейчас со своей пирамиды. Но сегодня бог сделает это в самый знаменательный для нашей страны час. Очень скоро по национальному телевидению и всем радиостанциям будет зачитан рескрипт божественного уэй-тлатоани о начале новой войны с нашим старым и заклятым врагом – Российской Империей, долгие годы унижавший наш гордый народ. Войны, несомненно, победоносной, поскольку Единый даровал нам чудесное оружие, которое в одночасье сметет все их города и армии.
На площади раздался рев ликования, смешанный с воплями ужаса.
- Идиоты!.. Идиот, он все-таки решился на это, - простонал Столяров.
- Что же будет, Николай Алексеевич?.. - растерянно спросила забывшая про устав Илона.
Столяров устало пожал плечами:
- Они наверняка уже бомбят наши города и вторглись на территории в Атлантиде... – надтреснутым голосом проговорил он. – Таков был их план, который мы перехватили, но надеялись, что они его побоятся реализовать. Но эти люди – безумцы!.. На суше их разгромят – мы и команчи тайно сосредоточили на границе три танковые армии и много других войск. Две наши эскадры обстреляют их города с Атлантики и Великого океана. Они же так и не узнали, что у нас уже есть ракеты... Волны бомбардировщиков из Сибири, Ирокезии и Русской Атлантиды... Удары с европейских баз по Восточному Ацтлану... А главное – на них нападет Тауантинсуйу, и у инков тоже есть бомба. Это катастрофа.
Его лицо стало серым.
Илона знала, что все это правда, которую в кои-то веки не удержал в себе ее командир. Девушка всегда подозревала, что, несмотря на свой не очень высокий чин, Столяров был посвящен во многие стратегические тайны империи. А его откровенный рассказ свидетельствует, что...
- А мы... – начал Столяров, но замолчал.
Между тем жрец продолжал:
- В ознаменование этого наш император, сын богов, величайший из людей и глава всех ацтланских воинов милостиво разрешил начать эту войну жертвоприношением нашего врага – вражеского воина, писца и колдуна Евгения Кромлеха. Сейчас он будет торжественно доставлен к Священному сеноту и низвергнут туда в жертву богам народа майя – Чаку и Кукулькану. Да станет его жизнь вкусна для них!
