Покинув Ри, Дейтон отправился в штаб-квартиру. При Риале действовать не хотел. Не мог он прямо так взять и признать ее правоту. Результат расчета задел его за живое. Он не был готов принять то, что узнал, гневался, даже чуть с Риалой насмерть не разругался, но в глубине души не сомневался: это правда. Только кто именно? Мать? Отец? Или оба вместе? Или это кто-то еще действует через родителей? Хотелось бы в это верить, но… В любом случае без разговора с Данирой не обойтись. Он сообщит ей о своем решении жениться на Ри по законам Четверки и посмотрит на реакцию. Кажется, прошлый раз она на что-то такое намекала. Предупреждала его против этого хода. Значит, впереди жесткое объяснение. Он бы поговорил и с Эрголионом, но император не ответил бы на его звонок, это ясно и дураку.
Данира тоже не спешила побеседовать с сыном, ее ответа пришлось ждать часа два. Наконец на экране возникло восхитительно красивое лицо и томный голос спросил:
— Мальчик мой, что у тебя стряслось?
— Дорогая матушка, почему Вы думаете, что у меня именно что-то стряслось? Разве я не мог просто соскучиться?
— Дил, когда это ты рвался со мной пообщаться потому что просто соскучился? Всегда у тебя была цель. Дорогой, я готова тебя выслушать, если ты хочешь вернуться…
— Нет, матушка, я не собираюсь обратно. Хотел просто сообщить о своем решении: я женюсь.
— В четвертый раз? Но император не даст тебе своего дозволения…
— А я его и не прошу. Ты же сама сказала: я не могу вернуться. Я теперь живу в мире, где мои прошлые браки не были узаконены. По здешним меркам я женюсь впервые.
— И на ком же, если не секрет?
— На Леони Карлоте Вильгельмине де Леонвиль.
Дил нарочно не стал упоминать настоящего имени своей невесты. В сущности, и это имя тоже настоящее, просто Ри никто так не называет. Но Даниру эта гроздь имен не обманула.
— На этой человеческой девушке? Ты с ума сошел! Зачем тебе это?
— Я хочу, чтобы она была со мной, а это единственный способ.
— Она что, отказывается спать с тобой без обручального кольца?
— Нет, как ты могла такое подумать. Просто… Мне она нужна не на один день и не в качестве постельной игрушки. Какие ты тут видишь варианты? По-моему, жена — самое то.
Голос прекрасной Даниры стал сухим и недовольным.
— По-моему, мы с тобой уже это обсуждали. Это будет жестоко по отношению к бедной девушке. На твоём месте я бы не торопилась.
— На своем месте ты уже сорок лет не торопишься, но я не хочу тебя этим попрекать: у тебя другое положение.
Женщина вспылила:
— Вот именно! Ты, зная, кто твой отец и каких высот ты можешь достичь, связываешься с неизвестно какой девчонкой и рушишь свое будущее. Все твои предыдущие жены были хотя бы долгоживущими и из очень родовитых семей.
— А последняя моя жена будет де Леонвиль. Это имя знает вся Галактика.
Данира жестко, неприятно усмехнулась.
— Да, как имя пирата. Потомки де Леонвиля разбросаны по всем планетам, ты в курсе? Он сеял свое семя везде, где только мог. Его отпрыски живут и среди эльфов, и среди орков. Там это имя скорее позор, чем честь.
Дейтон возразил ей со спокойной улыбкой:
— А на Четверке потомки де Леонвиля — самая уважаемая аристократия. На Илимейне у него была официальная жена и законные дети, и туда он всегда возвращался. Он ведь был не только великий пират, но и великий колонизатор, если ты не в курсе. Четверка — его творение, а де Леонвили здесь занимают самые важные посты. Да что ты так волнуешься? Я не собираюсь делать ее императрицей, мы чудненько будем жить в независимом мире как обычные граждане.
Идеальное лицо прекоасной Даниры так и перекосило.
— Вот именно! Не хватало еще чтобы ты стал обычным гражданином захолустного мира и отказался от своих амбиций. Ты сын императора, и твое будущее определит твой отец. Не стоит заниматься тем, что тебе не пристало. У меня, как ты понимаешь, свои информаторы: эта девушка тебе не подходит!
— Что-то ты темнишь и недоговариваешь, матушка. О каком будущем речь? Что там мне еще не подходит? Кроме моей Риалы?
— Ты вроде сказал, что ее зовут Леони, или я не расслышала?
— Матушка, не надо уводить разговор. А то я поверю, что ты против меня интригуешь, и взрыв моего звездолета — твоих рук дело.
Данира аж взвизгнула, в ее голосе прозвучали одновременно гнев и страх.
— Что? Ты меня обвиняешь?
Похоже, Кайрова программа не ошиблась, и он зря накричал на Ри.
— Нет, я как раз пытаюсь поверить, что ты к этому не имела касательства, так же как и не устраивала за мной слежку. Хотя про слежку ты уже проговорилась. Да, официально причины взрыва звездолета не названы. Но можешь мне поверить, я здесь провел самое тщательное расследование. Изучил не только это происшествие, но и много других, мелких. Пока все, что я успел об этом узнать, указывает на тебя и Его Величество. Не знаю, зачем вам это понадобилось, но догадываюсь. Как всегда, далеко идущие планы, ведь верно? Не буду извиняться, так как являюсь пострадавшей стороной. И знаешь? Мне не нравится такое вмешательство в мою жизнь.
— По-твоему, твоя мать пыталась тебя убить? Или твой отец?
На язвительный тон матери Дил ответил спокойно и даже несколько небрежно:
— Не надо, дорогая, манипуляции на меня не действуют. Никто не пытался меня убить. Убили других, которых такие как ты никогда не берут в расчет. Старались поставить меня в такие условия, чтобы я плясал под вашу дудку. В результате пострадали те, за кого я! Я отвечаю. И все это время Риала была со мной, а ты играла против меня. Так что прости, дорогая, я женюсь вне зависимости от твоего мнения. Этот брак отлично вписывается в мои планы на будущее. Если твоим он противоречит… Ну, ты можешь не выходить замуж.
Данира опять не сдержалась:
— Не хами матери!
— Мама, я давно вырос из того возраста, когда такие слова оказывают хоть какое-то воздействие. И я не понимаю, что с тобой случилось. До сих пор я думал, что у меня самая лучшая, все понимающая мать, но теперь начинаю в этом сомневаться.
Ответ Даниры звучал сталью:
— Мое понимание имеет пределы. И я, и твой отец, давали тебе полную свободу, чтобы вырастить того, кому по плечу большие свершения. Теперь ты должен понять: ситуация меняется, на этом этапе у меня и у тебя другие задачи, не те, которые стояли перед нами, когда ты был желторотым юнцом.
— Матушка, я теперь совершенно самостоятельный, поздно меня брать на поводок.
— Дилмар, нам нужно серьезно поговорить. И не по межпланетной связи, а лично.
