Мэрфи посмотрел в сторону взрывоопасной блондинки. Она встретила его любопытный взгляд — и улыбнулась. Что это, приглашение? Мэрфи замешкался на мгновение, искоса посмотрел на Мэйсона и Маленкова. Нет. Сначала дело. Он виновато улыбнулся и пожал плечами, на минуту позволив себе задержаться на ней взглядом. Она легонько кивнула и вскинула бровь.
Мэрфи потребовалось время, чтобы прекратилось сердцебиение, и он не расслышал объяснения Маленкова, уловив только конец фразы: “Думаю, мы что-нибудь изобретем. Проблема в том, что поперечное сечение торпеды — четыре метра, а танка — только три. Так что нам надо будет законопатить довольно большую площадь. И дело не только в величине заплаты, но и в том, что она должна выдержать давление в двадцать фунтов на квадратный дюйм”.
— По-моему, атмосферное давление что-то около четырнадцати фунтов, — добавил Мэрфи, кидая через плечо последний взгляд на блондинку. Они вышли из столовой и пошли по длинному оранжевому коридору, ведущему к орудийному отсеку, где стояли танки.
Кто она? Кажется, одна из кагэбэшниц, все они так заняты тренировками, учениями, физкультурой и компьютерами, что он никогда раньше не видел ее. Да и он тоже пас своих овечек, у него не оставалось времени на женщин. Он шел с Маленковым и Мэйсоном, и его преследовал холодный взгляд ее зеленых глаз.
— Да, на Земле, — поправил Мэйсон. — Для безопасности лучше прикинуть по двадцать фунтов на квадратный дюйм, чуть больше обычного.
— Да, Скатаак — не Земля. — Лейтенант Маленков покачал головой, — На Земле не растет ничего похожего на Пашти.
— Ты никогда не видел нью-йоркской канализации, — ответил Мэрфи. — Ты бы удивился, когда увидел, что там растет… Эй!
Они резко остановились. В том месте, где коридор сворачивал налево и упирался в танковый отсек, теперь он сворачивал направо. Мэрфи сглотнул и оглядел своих товарищей.
Мэйсон пробормотал:
— Ого, ребята, вы видите то же, что и я?
— Коридоры изменились, — кивнул Маленков.
— Странное дерьмо, парень. — Мэрфи пошел вперед, приложил руку к твердой стене, той самой, которая раньше открывала путь к танкам.
— Ну ладно, давайте попробуем пройти этим путем. — Маленков посмотрел в глубь нового коридора. Ни пол, ни потолок не были деформированы, никаких трещин и швов.
Мэрфи судорожно сглотнул и задумался. Если они так запросто переставляют стены, чего им стоит изолировать нас друг от друга при желании.
— Эй, Мэрфи, очнись, не думай об этой чертовщине.
— Мэрф? Ты идешь? — позвал Тед.
— Угу. — Он оглянулся назад, туда, откуда они пришли, и ему стало не по себе. — Угу, иду. — Мне чертовски не хватает моего ружья. Оранжевый коридор протянулся еще на сто метров и закончился точной копией прежнего танкового отсека. Мэйсон резко остановился, и Мэрфи чуть не сбил его с ног.
— Ого!
Потолочные панели освещали ряд приземистых сверкающих танков. Огромное помещение было заполнено машинами — все они выглядели по-разному. Мэрфи подошел поближе к одной из них и провел рукой по поверхности. Броня изготовлена из того же полупрозрачного жемчужно-серого материала, но орудие претерпело изменения: сдвинулось вперед и ниже — таким образом, нос танка стал напоминать башню. То, что раньше было одним орудием, превратилось в три, расположенных под углом, со странными оптическими механизмами — и все это громоздилось в передней части машины.
— Гусеницы отодвинуты назад, — заметил Мэйсон. — Думаю, моя задача лудильщика немного облегчилась.
Мэрфи обошел машину со всех сторон, осматривая бока и верхнее покрытие. Он опустился на колено, приложил ухо к твердой поверхности пола — и ничего не услышал.
— В чем дело? — спросил Маленков.
— Как получилось, что мы ничего не слышали? Никаких станков, сделавших все это? Ни лязга, ни грохота, ни… то есть оглянись вокруг. Неделю назад Шейла изменила план. Прошлой ночью у нас были старые танки. Все это исчезло и появилось за какую-то пару часов. И мы не услышали ни звука. От этого можно свихнуться.
— А? — Мэйсон выглянул из-под днища танка,
— Они полностью переделаны. — Мэрфи заметил, что в ангар вошла зеленоглазая блондинка. Она огляделась, пышная белая волна упала на плечо, когда она слегка повела головой.
— Ты хочешь узнать все детали? — спросил Мэйсон, поднимаясь на ноги и отряхивая руки.
Мэрфи оторвал взгляд от блондинки, остро ощущая ее присутствие. Он глубоко вздохнул, стараясь привести в порядок свои мысли.
— Послушайте, мы изменили план игры. Подумайте об этом. Те танки, которыми нас снабдили Ахимса раньше, были хороши для атаки, правильно? Торпеды проникают на станцию, танки сокрушают ее, а потом мы едем домой. Теперь майор Данбер хочет, чтобы мы получили возможность отразить атаку. Тед, ты должен залатать дыры, если торпедам придется сразиться с кораблями Пашти. И как по волшебству, — он сложил руки, — мы получаем танки, приспособленные для выполнения подобной задачи.
Блондинка заговорила знойным контральто:
— Что означает — в их распоряжении имеются поразительные производственные мощности.
— Которые мы никогда не видели. — Маленков обвел рукой вокруг себя. — Старый танковый отсек исчез. А здесь — новый, который появился за ночь. Они не переделали старые танки — они просто создали новые.
— Ага. — Проблема захватила Мэрфи настолько, что он даже не обращал внимания на зеленоглазую красавицу. — Знаете, мне интересно…
— Брось, парень, — Мэйсон хлопнул ладонью по танковой броне. В тишине ангара звук показался оглушительным. Мэрфи задумался, у него возникла идея.
— Я не уверен, что прав, но мне кажется, что они используют несколько другой подход. Я имею в виду, иной фундаментальный принцип.
Нахмурившись, Маленков скрестил на груди руки.
— Что, надумал что-то особенное? Ты что, специалист?
Мэрфи сдвинул брови, стараясь подобрать правильные слова:
— Подумайте, как их обычно изготавливают. Сначала делаешь чертеж, так? Изобретаешь внутреннюю часть, на нескольких моделях улучшаешь дизайн. И налаживаешь массовый выпуск… ну, скажем, автомобилей. Когда переходишь к следующей модели, ведь не выбрасываешь предыдущую за ненадобностью и не делаешь совершенно другой автомобиль. Берешь за основу ту же станину, те же оси, тот же радиатор — только улучшаешь дизайн. Когда развитие автомобилестроения доходит до определенного уровня, используется все положительное из первой модели и дополняется чем-то новеньким. Но общее сходство все же сохраняется. У самолетов времен Первой мировой войны и “Боинга-747” есть много общего. В последней модели легко угадывается предок.
