Они подняли головы и устремили взоры прямо перед собою, как это надлежало делать в подобные случаях, чтобы Божеству было как можно легче их услышать.
– Мы не были достаточно близко знакомы с мистером Толлчифом.
Все вслед за нею повторили:
– Мы не были достаточно близко знакомы с мистером Тодлчифом.
– Но он показался нам прекрасным человеком.
Все повторили вслед за нею и эти ее слова.
Мэгги несколько замялась, призадумалась, затем произнесла.
– Изымите его из реального времени и тем самым сделайте его бессмертным.
Все повторили.
– Восстановите его таким, каким он был до того, как стал жертвой коварства Форморазрушителя.
Все начали повторять:
– Восстановите его таким… — тут все замолчали, так как в комнату вошел весь взъерошенный доктор Милтон Бэббл.
– Мы должны завершить молитву, — сказала Мэгги.
– Вы успеете это сделать в другой раз, — возразил доктор Бэббл. — Мне удалось установить причину смерти. — Он заглянул в принесенные с собою несколько листов бумаги. — Это обширное воспаление бронхиальных отростков вследствие неестественного содержания гистамина в крови, что привело к сужению дыхательных путей: точной причиной смерти явилось удушье как реакция на аллерген неоднородного состава. Его, должно быть, укусило какое–то насекомое или он прикоснулся нечаянно к какому–то растению, когда разгружал свой ялик. Насекомое или растение содержало вещество, которое вызвало у него страшнейшую аллергию. Помните, какою больною была Сюзи Смарт в течение первой недели своего пребывания здесь, когда задела ветку какого–то напоминающего крапиву куста? И Кослер… — тут он сделал жест в сторону престарелого завхоза. — Если бы он тогда не обратился ко мне немедленно, то он тоже бы умер. В случае Толлчифа ситуация оказалась крайне неблагоприятной. Он ушел вечером один, и никого не оказалось поблизости, кто бы мог обнаружить, в каком он очутился состоянии. Он умер один, но если бы мы там были, его можно было бы спасти.
Наступившее молчание первой нарушила, не поднимаясь со своего места, Роберта Рокингхэм. Она сидела, укрыв ноги огромным пледом.
– Ну, мне кажется это заявление гораздо более ободряющим, чем наши собственные рассуждения. Весьма возможно, что никто не задается целью погубить нас… что в самом деле, просто замечательно, разве не так? — Она обвела взором присутствующих, вся обратившись в слух, чтобы не упустить чье–либо высказывание.
– Наверное, — как–то отрешенно произнес Уэйд Фреэйзер, сделав кислую мину.
– Бэббл, — сказал Игнас Тагг, — мы тут голосовали без вас.
– Черт возьми, ну и что из того? — вскипела Бетти Джо Берм. — Ну так проголосуем еще раз.
– Вы выбирали одного из нас в качестве руководителя? — удивился Бэббл. — Не принимая во внимание мою роль во всем, что здесь происходит? Так что же вы решили?
– Выбрать меня, — отозвался Глен Белснор.
Бэббл, казалось, стал совещаться с самим собой.
– Ну что ж, нет ничего плохого, как я полагаю, — произнес он в конце концов, — в том, что нашим руководителем будет Глен.
– Он победил с перевесом в три голоса, — заметила Сюзи Смарт.
Бэббл одобрительно кивнул.
– Меня это удовлетворяет в любом случае.
К Бэбблу подошел Сет Морли, глянул на него в упор и спросил:
– Вы абсолютно уверены в причине смерти?
– Нисколько в том не сомневаюсь. Я располагаю оборудованием, которое позволяет определить…
– Вы нашли где–нибудь на его теле след от укуса насекомого?
– Вообще–то…, нет, — ответил Бэббл.
– А возможное место, которым он поцарапался или хотя бы прикоснулся к листу растения?
– Нет, — сказал Бэббл, — но это не является существенным аспектом подобного обследования. Некоторые здешние насекомые столь малы, что только проверка под микроскопом может выявить те места, куда насекомое могло укусить или ужалить, а для этого потребуется несколько дней.
– Но вы удовлетворены результатами вскрытия, — произнес Белснор, тоже подойдя к врачу вплотную. Он стоял, сложив руки на груди, и раскачивался взад–вперед на пятках.
– Вы отдаете себе отчет в том, что будет означать ваша ошибка?
– Что–что? Объясните.
– О, Боже праведный! Бэббл, — вмешалась Сюзи Смарт, — да ведь это очевидно. Если кто–то или что–то умышленно убило его, тогда мы все подвергаемся такой же опасности, как и он — весьма возможно. Но если его укусило насекомое…
– Именно это и произошло, — сказал Бэббл. — Его укусило насекомое. — Уши у Бэббла стали ярко–пунцовыми от проявляемого им упрямства и охватившего его гнева. — Вы думаете, что это первое мое вскрытие? Что я не в состоянии должным образом управиться с теми инструментами для анатомических исследований, которые фактически я не выпускаю из рук всю свою жизнь? — Он в упор поглядел на Сюзи Смарт. — Вот так–то, мисс Дамб, — изрек он.
– Так держать, Бэббл, — воскликнул Тони Дункельвельт.
– Для тебя, сынок, я — доктор Бэббл.
Ничего не изменилось, отметил про себя Сет Морли. Мы никуда не продвинулись, остаемся все той же толпой из двенадцати человек. И это может нас погубить. Здесь каждый за себя, поэтому с нами нетрудно покончить.
– Я испытываю огромное облегчение, — произнесла Сюзи Смарт, став рядом с ним и Мэри. — Мне казалось, что всеми нами постепенно овладевало безумие, когда мы считали, что все вокруг против нас, пытается погубить нас.
Размышляя о Бене Толлчифе — и о его последней с ним встрече — Морли не ощущал ответного отклика в своей душе на такое ее новое отношение к тому, что произошло.
– Человек умер, — только и сказал он.
– Мы едва были с ним знакомы. Фактически, мы совершенно его не знали.
– Верно, — сказал Морли. — Наверное, это произошло из–за того, за что я так сильно ощущаю свою вину перед ним. — Может быть, это сделал я, — сказал он ей вслух.
– Это сделал жучок, — твердым тоном произнесла Мэри.
– Может быть, теперь мы все–таки закончим молитву? — предложила Мэгги Уолш.
– Как все же это так получается — нам нужно отослать молитву–прошение на расстояние восемьдесят тысяч миль над поверхностью планеты, а мы надеемся это сделать, не прибегая к электронному оборудованию?
Я знаю ответ, сказал он самому себе. Вот эта молитва сейчас — на самом деле, для нас совсем не важно, будет ли она услышана. Это всего лишь ритуал, эта молитва. Та, первая, была совсем иною, а вот эта — она необходима нам самим, а вовсе не Толлчифу. Рассудив так, он ощутил еще большее уныние, чем когда–либо.
– Встретимся с тобою позже, — вслух сказал он Мэри. — Пойду распаковывать ящики, которые я перенес с нашего ялика.
