Я знаю ответ, сказал он самому себе. Вот эта молитва сейчас — на самом деле, для нас совсем не важно, будет ли она услышана. Это всего лишь ритуал, эта молитва. Та, первая, была совсем иною, а вот эта — она необходима нам самим, а вовсе не Толлчифу. Рассудив так, он ощутил еще большее уныние, чем когда–либо.
– Встретимся с тобою позже, — вслух сказал он Мэри. — Пойду распаковывать ящики, которые я перенес с нашего ялика.
– Но не подходи близко к стоянке яликов, — предупредила его Мэри. — Потерпи хотя бы до завтра. Пока не выяснится, что за насекомое или растение…
– Я не буду выходить наружу, — согласился Морли. — Пройду прямо в нашу комнату.
Он быстро зашагал к выходу и уже через несколько мгновений поднимался по ступенькам на крыльцо барака, в котором находились жилые комнаты поселенцев.
***
Загляну–ка я в «Библию», так решил Морли и перерыл содержимое нескольких коробок, пока не нашел свой экземпляр «Как я в свое свободное время воскрес из мертвых, и поэтому то же самое можете сделать и вы». Он сел, положив книгу на колени, прикрыл ее обеими ладонями, закрыл глаза, воздел лицо вверх и произнес:
– Кто или что умертвило Бена Толлчифа?
Затем, не открывая глаз, наугад раскрыл книгу, приложил палец к первому попавшемуся под руку месту и открыл глаза.
Палец его покоился на слове «Форморазрушитель».
Не слишком–то о многом это говорит, тут же рассудил он. Любая смерть является результатом нарушения упорядоченности структуры мироздания, вызванного деятельностью Форморазрушителя.
И все же это немало напугало его.
Это совсем не насекомое или растение, со всей очевидностью осознал он. Это явно нечто совсем иное.
В его дверь кто–то легонько постучался.
Устало поднявшись, он медленно побрел к двери. Еще не открыв ее, отодвинул гардину, висевшую над маленьким окошком, и выглянул наружу, в ночную тьму. На крыльце кто–то стоял, кто–то невысокий, с длинными волосами, в тесном свитере, из которого прямо–таки выпирал роскошный бюст, вызывая непреодолимое желание схватить его и сдавить в ладонях. Женщина в узкой короткой юбке, босая. Меня пришла навестить Сюзи Смарт, наконец сообразил он и открыл дверь.
– Привет, — широко улыбаясь, дружелюбно произнесла она. — Можно к вам заглянуть и поболтать немного?
Он провел ее к раскрытой «Библии».
– Я тут спросил, кто или что умертвило Толлчифа.
– И что же вам ответил Спектовский? — Сюзи села, закинув одну на другую голые ноги и подалась вся вперед, чтобы посмотреть, на какое место на открытой странице показывает его палец. — Форморазрушитель, — спокойно произнесла она.
– Но ведь это всегда Форморазрушитель, кто же еще?
– И все же мне кажется, что есть здесь еще и какой–то другой, скрытый смысл.
– Что это не насекомое?
Он кивнул.
– У вас есть что–нибудь перекусить или выпить? — спросила Сюзи. — Что–нибудь сладенькое?
– Форморазрушитель, — сказал он, — рыщет вокруг нас.
– Вы меня пугаете.
– Да, — признался он. — Я это делаю намеренно. Нам нужно любым способом переправить прошение с этой планеты в релейную сеть. Нам не выжить, если мы не получим помощи.
– Странник приходит без всяких просьб, — заметила Сюзи.
– У меня есть конфеты «Бэби Рут», — отреагировал наконец он на ее просьбу. — Угощайтесь.
Он порылся в саквояже Мэри, извлек оттуда коробку шоколадных конфет и потянул ее Сюзи.
– Спасибо, — сказала она, срывая бумажную обертку с одной из конфет.
– Как мне кажется, мы обречены.
– Мы всегда обречены. В этом суть жизни.
– Обречены прямо сейчас, не в отвлеченном смысле — а в том смысле, что мы с Мэри были уже обречены, когда я пытался загрузить «Мятежного Петушка». Есть большая разница между тем, когда знаешь, что рано или поздно, но все равно умрешь, или когда знаешь, что умрешь еще до истечения этого месяца.
– У вас очень интересная жена.
Он тяжело вздохнул.
– Вы давно состоите в браке? — Взгляд Сюзи требовал немедленного ответа.
– Восемь лет, — произнес он.
Сюзи Смарт вскочила со своего места.
– Пошли ко мне. Я покажу, каким милым местом можно сделать даже такую крохотную комнатенку. Пошли — ваша комната удручающе на меня действует.
Она потянула его за руку, как маленькая капризуля, и он обнаружим, что послушно следует за нею.
Они вприпрыжку пробежали вдоль крыльца мимо нескольких дверей и подошли к двери, ведущей в комнату Сюзи. Она была не заперта. Сюзи открыла ее и радушно пригласила его в открывшееся перед ним теплое и светлое гнездышко. Она не солгала — комната действительно выглядела очаровательно. Интересно, задумался он, удастся ли нам создать такой же уют у себя, и не без зависти стал разглядывать картины на стенах, узоры на гардинах и множество, великое множество ящичков и глиняных горшков для растений, в которых произрастали цветы, поражающие взор обилием самых разных красок.
– Действительно мило, — произнес он.
Сюзи резко хлопнула дверью.
– И это все, что вы в состоянии сказать? — Я потратила целый месяц, чтобы придать этой конуре такой вид.
– Вы сами употребили это слово «мило», не я.
Она рассмеялась.
– Это мне позволительно называть свою комнату «милой», но поскольку вы мой гость, то вам не мешало бы быть более щедрым на похвалу.
– О'кей, — сказал он. — Здесь поистине великолепно.
– Это уже лучше.
Она уселась на обитое черным полотном кресло прямо напротив него, откинулась назад, быстро потерла ладошки друг об дружку, после чего все свое внимание сосредоточила на Морли.
– Я жду, — сказала она.
– Чего?
– Чтоб вы предложили мне кое–что.
– Почему я должен это делать?
Сюзи снова рассмеялась.
– Потому что я поселковая блудница. Вы обязаны умирать от сладострастья, желая меня. Разве вы ничего об этом не слышали?
– Я прибыл сюда сегодня очень поздно, — попытался оправдаться он.
– Но ведь кто–то обязательно должен был просветить вас на сей счет.
– Когда мне говорят такое, — сказал он, — рискуют получить добрый щелчок по носу.
– Но это правда.
– Почему? — удивленно спросил он.
– Доктор Бэббл объяснил мне, что это функциональное нарушение деятельности одного из полушарий моего мозга.
– Ох уж этот Бэббл. Вы знаете, что он сказал о моей встрече со Странником? Он сказал, что большая часть из рассказанного мною — неправда.
– Доктор Бэббл — человек крайне зловредный. Он обожает опошлять все и вся.
– Если вам известна эта черта его характера, — заметил Морли, — значит, вы должны понимать, что не нужно обращать никакого внимания на его слова.
