– Я действительно боюсь за малые селения, но люди на Сьяндре Кеи суть движущая сила этой цивилизации, и даже название ее человеческое. Любая атака на них – это будет атака на целую цивилизацию. Мы с Зеленым Стеблем часто там вели торговлю и знаем их силы безопасности. Объявить о вторжении туда заранее может либо дурак, либо тот, кто блефует.
Равна, секунду подумав, прояснела. Дирокимы и лоферы выстоят против любой угрозы человечеству на Сьяндре Кеи.
– Да, мы там не в гетто. – Дело может выйти худо для изолированных людей, но на Сьяндре Кеи ничего дурного не произойдет. – Блефуют. Что ж, сеть не зря прозвали «Сеть миллионов врак». – И Равна вернулась мыслью к тому, что от нее зависело. – Но одно ясно: во время остановки на Гармоничном Покое мы должны очень постараться, чтобы на нашем корабле ничего человеческого на виду не было.
***
Разумеется, при этом нужно было, чтобы никаких признаков Равны или Фама на корабле не было. Весь «разговор» будут вести наездники. Равна и наездники прочесали все внешние программы корабля, выпалывая все человеческие нюансы, которые проросли за время после бегства с Ретрансляторов. А если на борт нагрянут с принудительной проверкой? Что ж, если будут знать, что искать, – тогда плохо. Но все, имеющее отношение к людям, свалили в фальшивый трюм с юпитерианской атмосферой. Два человека там могут укрыться.
Фам Нювен проверил их работу и нашел не один прокол. Для программиста-варвара он был очень неплох. Но в конце концов, они шли на глубину, где самый сложный компьютер окажется немногим лучше, чем те, которые он знал.
Юмор был в том, что одну вещь замаскировать было невозможно: то, что «Внеполосный» пришил с Вершины Края. Да, этот корабль был придонным люггером, построенным по проекту Среднего Края. Но элегантность его исполнения кричала об умении почти сверхчеловеческом.
– Эта чертова штука выглядит как каменный топор фабричного производства, – так охарактеризовал ситуацию Фам Нювен.
***
Служба безопасности «Покоя» внушала надежды: поверхностная беглая проверка без визита на борт. «Внеполосный» прыгнул в систему и ракетными двигателями согласовал вектора скорости-положения с центром Гармоничного Покоя и «Ремонтной гаванью святого (?) Ринделла». (Фам прокомментировал: «Если ты святой, то должен быть честным».) «Внеполосный» находился над эклиптикой в восьми миллионах километров от единственной звезды Покоя. Даже если быть готовым к этому зрелищу, оно производило впечатление. Внутренняя система была набита пылью и газом, как звездная колыбель, хотя главное светило было звездой класса «G» возраста три миллиарда лет. Солнце было окружено миллионами колец, куда более впечатляющих, чем кольца любой планеты. Самые большие и яркие делились на мириады более мелких. Даже в естественном виде всюду был яркий цвет, нити зеленого, красного и фиолетового. Деформации в плоскости колец темными тенями лежали между цветными холмами, склоны которых тянулись на миллионы километров. Попадались случайные предметы – конструкции? – выступающие из плоскости колец так далеко, что отбрасывали игольчатые тени за пределы системы. Окна инфракрасного вида и собственного движения показывали более привычные виды: за кольцами лежал массивный пояс астероидов, а за ним – единственная планета юпитерианского типа, и ее собственная миллионнокилометровая система колец казалась жалкой копией. Других планет не было. Самые крупные объекты в главной системе колец были всего триста километров в поперечнике.., но их были тысячи.
Они опустили корабль в плоскость кольца в направлении святого Ринделла и согласовали скорость со скоростью обломков. Пришлось давать большой импульс: примерно три g в течение почти пяти минут.
– Как в старые добрые времена, – заметил Фам Нювен.
Оказавшись снова в свободном полете, они осмотрели гавань. Вблизи она казалась планетарной кольцевой системой вроде тех, которые Равна знала всю жизнь. Летали объекты всех размеров вплоть до ладони, несчитанные шарики льда – все это мягко сталкивалось, слипалось, разделялось. Рядом с ними эти осколки висели почти без движения – это был хаос, давно уже укрощенный. В плоскости колец было видно всего на несколько сот метров – дальше все закрывали мелкие осколки. И они не все летали свободно. Зеленый Стебель показала на линию, которая, казалось, шла из бесконечности, проходила рядом с ними и уходила навеки в другую сторону.
– Это выглядит как единая конструкция, – заметила она.
Равна прибавила увеличение. В системах планетарных колец такие «снежки» иногда слипались в ленты тысячи километров длиной…
Белая лента широко расстилалась перед окном. Дисплей давал ее ширину примерно в километр. Эта дуга определенно состояла не из снежков. Были видны шлюзы для кораблей и узлы связи. Посмотрев изображения, снятые на подходе, Равна заключила, что вся конструкция длиннее сорока миллионов километров. Вдоль дуги попадались проломы. Это значило, что прочность такой конструкции на растяжение где-то около нуля. Подчиняясь местным возмущениям, она то распадается, то соединяется вновь. Все это было похоже на сцепление вагонов железной дороги в далекие века на Ньоре.
Следующий час они осторожно входили в ангар на кольцевой дуге. Единственной регулярной характеристикой этой конструкции была ее линейность. Некоторые модули явно были созданы для сцепления спереди и сзади. Другие были просто кое-как скрепленными грязным льдом кучами аппаратуры. Последние километры корабль плыл через лес шипов гипердвигателей. Заняты были две трети гнезд.
Синяя Раковина открыл окно деловых условий Ринделла.
– Хм-м, кажется, господин Ринделл весьма занятое лицо. – Он повернул несколько щупальцев к окну с внешним видом корабля.
– Может быть, он содержит свалку металлолома, – предположил Фам.
***
Синяя Раковина и Зеленый Стебель подошли к грузовому шлюзу, готовясь к первой высадке с корабля. Наездники были вместе уже двести лет, а Синяя Раковина и до того был потомственным межзвездным торговцем. Но сейчас они спорили так и сяк, какой подход лучше использовать со «святым Ринделлом».
– Дорогой мой Синяя Раковина, этот Покой, конечно же, вполне типичен. Я бы запомнила этот тип, даже если бы никогда на тележке не ездила. Но наше цело здесь весьма нетипично и не похоже на все, что мы раньше делали.
Синяя Раковина нечленораздельно бурчал и запихивал еще один пакет под свой грузовой шарф. Этот шарф был более чем красив. Тугой и эластичный материал защищал все, что было им закрыто.
