Я подчинился. Через секунду звонко щелкнуло, донеслось гудение и на пульте загорелись огоньки.
- Управление очень несложное, - Суру сел, привалившись спиной к штабелю. Его била крупная дрожь. - Этот рычажок управляет скоростью и движением вперед-назад. Штурвал - повороты. Наклонишь его вперед - спуск, назад - подъем. Кнопки управляют силовым полем. С остальным ты разберешься сам. Об топливе не беспокойся. У скиммера ядерный генератор, его хватит на годы...
- А как же ты? - удивился я. - Я тебя не брошу!
- Я скоро умру, как умер Эльтифарг - помнишь? Я заслужил такую смерть, но я её не хочу. Я умру так, как полагается воину - вместе со своими врагами, - он достал знакомый Элари пистолет Ньярлата. Я с удивлением узнал потертый "Вальтер" Р-38, невесть какими ветрами занесенный в этот мир. - Здесь последний патрон с магнитной пулей. Я взял его из рук погибшего командующего. Когда я останусь один, я выстрелю... неважно куда. Я не хочу, чтобы всё это, - он обвел рукой ангар, - досталось сурами.
Снаружи донеслись тяжелые мерные удары, - словно в корпус корабля бил таран. Впрочем, он и в самом деле бил.
- Люк прочный, но сурами всё равно его вышибут, - тихо сказал Суру. - Возможно, всего через несколько минут - это ведь не крепость! Короче, скиммер делает всего пятьдесят миль в час, и тебе предстоит долгий путь. Дорогу ты знаешь, но он не может подниматься выше восьми метров от земли, так что тебе придется избегать обрывов и скал. А пока погрузи провизию, - вот те коробки. Оружия здесь нет, так что... - он отстегнул свой нож и протянул мне. - Теперь он твой. Помни меня, и... надеюсь, ты ещё не разучился им владеть?
- Нет, - я осторожно повесил подарок на пояс.
- Хорошо. А теперь займись делом!
Я быстро сложил на платформе внушительный штабель, подумал, добавил тюк с одеялами, стянул весь штабель ремнями и повернулся к Суру. Тот выглядел неважно. Я видел, что файа с огромным трудом сдерживает судороги.
- У меня... нет времени на прощания, - с трудом сказал Суру. - И я не хочу, чтобы ты видел меня корчащимся и вопящим от боли. Если ты немедленно не сядешь в машину, - он спустил предохранитель и ткнул пистолет дулом в пол, - я нажму спуск. Ты знаешь, что это не фраза.
Я знал. Поэтому я, с трудом сдерживая слезы, перелез через перила и сел перед пультом. Кресла тут не было, и я сел так, как обычно садятся файа, - на пятки. Здесь со всех сторон были вогнутые стальные выступы, в которые плотно уперлись колени и зад. Это оказалось неожиданно удобно. Устроившись, я посмотрел на Суру. Тот положил пистолет и начал нажимать кнопки на радиопульте.
- Сейчас я открою ворота, - сказал он. - Потом, когда ты вылетишь, досчитаю до десяти, и нажму спуск. А если не вылетишь - всё равно нажму, мне уже без разницы. Надеюсь, что тебе - ещё нет. Я хочу, чтобы ты жил долго, мой друг. Прощай, - он нажал последнюю кнопку.
Громадные, вдвое выше человеческого роста, массивные ворота начали открываться с треском и скрежетом, разошлись до половины и остановились. Им помешала низкая стена "перрона", но скиммер явно мог проскользнуть между створками. Я увидел нескольких сурами, оторопело смотревших на меня, а за ними, в разбитом окне, - серый свет дня. Суру бросил радиопульт и схватил пистолет. Его губы судорожно подергивались, но он всё же смог заговорить.
- Прощай! Вернись домой! - потом он ткнул пистолет дулом в пол и спокойно сказал: - Один...
Я положил руки на пульт. Машина задрожала и воздух вокруг наполнился жужжанием.
- Два...
Жужжание перешло в гул, пол под скиммером ушел вниз. Вокруг смерчами завихрился воздух, полетел мусор, коробки, - но я уже не почувствовал ветра. Я едва взглянул на Суру и тут же отвернулся при виде его искаженного, подергивающегося лица.
- Прощай, не мой друг, - неслышно сказал я.
- Три...
Машина стремительно рванулась в проем, разметав сурами, словно кегли. Рама окна разлетелась вдребезги и земля бешено понеслась перед глазами. Я невольно зажмурился.
- Десять, - одними губами сказал я, и в тот же миг услышал громовой раскат взрыва.
Когда я обернулся, плоского квадратного здания уже не было. Была груда развалин, объятая пламенем.
8.
Я развернул машину на месте и помчался в поселок, лавируя между древесными кронами или с треском проламываясь сквозь них. Я не считал Янтина другом, как Суру, но хотел, - должен был, - позаботиться о его семье.
На улицах поселка не осталось никого, кроме деловито спешащих сурами. Со стороны ворот ещё доносилась плотная стрельба, но здесь лишь редкие трупы напоминали о сражении. Из разбитых окон домов доносились душераздирающие вопли, иногда в проеме показывалась женская фигурка и бросалась вниз, желая избежать если не смерти, то хотя бы рук сурами.
Я, сжав зубы, мчался среди этого кошмара, разыскивая нужное окно на третьем этаже. Я не ошибся, - жена и дочка Янтина ещё были там. Там же были и сурами, деловито разделывая их на мясо. Я закричал и на полном ходу направил машину в окно. Силовое поле скиммера отбросило её, словно мяч, и машина бестолково закружилась посреди улицы.
Тогда я уткнулся лицом в руки и заплакал, сначала мужественно сдерживая рыдания, потом открыто, дико, в крик, не замечая града стрел и копий, скользящих по силовому полю скиммера. Я остался один, совершенно один в этом распадавшемся, похожем на кошмар, вывернутом наизнанку мире...
Поняв, что всё, что я знал и любил, осталось ТАМ, - на Земле, - я опомнился, сам удивленный взрывом своих чувств. Сейчас я был совершенно спокоен. Мне было лишь нестерпимо стыдно, что я так позорно проявил перед сурами свою слабость. Какое-то время я хладнокровно обдумывал, не отключить ли поле, и не спрыгнуть ли с ножом в руке вниз, потом отверг эту мысль. Наверняка, у Вэру найдется более мощное оружие...
Я устроился поудобнее, и с надменным лицом (ещё мокрым и распухшим от слез) помчался, не обращая никакого внимания
