на сурами, - сначала по улицам поселка, потом над полями. Скиммер набрал полную скорость и легко взлетел на вал. Затем он, планируя, заскользил вниз, и я испугался, что машина угодит в ров, в ловушку, из которой мне уже не выбраться. Но после нескольких мучительных секунд падения она подпрыгнула, врезавшись во внешнюю стену рва... и дальше легко понеслась над степью. Весь этот огромный чужой мир лежал открытый перед мной, и я тихо засмеялся.
Глава 2: То, что сильнее страха
1.
Путешествие оказалось гораздо сложнее, чем я ожидал. Вечером того же дня я достиг гор Лабахэйто, но скиммер не смог одолеть крутых склонов, - он мог скользить лишь над относительно ровной поверхностью. Оставалось лишь отправиться на юг, к морю, потом по долине Айтулари подняться до перевала Ай-Курьех, пересечь море Нанг-Ламин, за Байгарой перевалить Эхоттал и лишь тогда повернуть на запад, огибая над океаном горы Безумия, - короче, почти полностью повторить путь Айскина в долину Лангпари.
В этом было что-то символичное, - я мог сам увидеть места, которые Элари знал и любил, кроме Лангпари, куда тот не хотел возвращаться. А потом с надеждой отправиться в край, откуда не возвращался ещё никто. Как ни странно, я был даже рад этому, - действительность превзошла самые смелые мечты о приключениях. Поэтому я всласть полюбовался вершинами гор, алеющими в закатном небе, потом среди коробок соорудил себе постель и крепко заснул, не выключая силового поля. А утром, когда солнце вновь окрасило багрянцем вершины гор, начал свой путь.
2.
До моря я добрался лишь через три дня. Никаких средств навигации погрузочному скиммеру не полагалось, и я ориентировался лишь по солнцу, то есть, летел наполовину наугад. Я быстро научился управлять скиммером, мне понравилось смотреть, как тяжелая машина, подчиняясь точным движениям рук, огибает препятствия и вся стремительно мчащаяся под неё земля плавно наклоняется то в одну, то в другую сторону...
Это не так захватывало дух, как полет Элари в силовом поясе, но движение скиммера приводило в восторг, и порой я начинал бессвязно петь от безотчетного восхищения. Файское сидение стало казаться на удивление удобным, но вот само управление утомляло. Уже через несколько часов начинала кружиться голова и я то и дело налетал на препятствия, большей частью, на кроны деревьев. Силовое поле не давало машине разбиться, но каждое столкновение кончалось дикими прыжками и рывками. Груз от них выползал из-под ремней и угрожал улететь за борт.
Именно с грузом была связана моя главная проблема. Консервы я мог есть, не разогрев, но у меня не было воды. Когда хотелось пить, я высматривал подходящий ручей, - они встречались тут на удивление редко, - потом подолгу кружил над округой, а потом торопливо глотал воду из сложенных ковшиком рук, поминутно оглядываясь, точно испуганная лань. Так же было и с отправлением естественных потребностей. Но хуже всего оказались предвечерние часы, когда лететь я уже не мог, а спать ещё не хотелось. Тогда я подолгу лежал в своей постели, поглядывая по сторонам или, наплевав на опасность, бродил вокруг машины, стараясь не терять её из виду. Меня сильно донимало одиночество. Степь была пустынной, зверей и сурами я видел лишь несколько раз и не горел желанием знакомиться с ними вблизи. Длинными вечерами я подолгу лежал, глядя в небо и закинув руки за голову, вспоминал прошлое, мечтая о будущем, или тихо разговаривал сам с собой, просто от скуки. Потом я спал, а утром с радостью продолжал путь. Бескрайняя степь понравилась мне куда больше Твердыни и я без радости увидел море.
Я очень хотел узнать побольше об этом мире и задумался. Не полететь ли в Ленгурью, мир детских мечтаний Элари? Но без запасов воды не стоило и думать о таком путешествии...
Я повернул на восток, но лететь над морем оказалось очень трудно. Скиммер дико приплясывал на волнах и от этих колебаний меня начало тошнить. Я с ужасом понял, что вскоре мне придется без вариантов терпеть всё это... и с облегчением повел машину по узкой полосе пляжа между обрывом и морем.
Путь вдоль извилистого берега занял целый день. Потом исполинские утесы подступили к волнам и я так и не увидел Защитной Стены и прохода, через который сурами ворвались в Айтулари.
Обрывы тянулись и дальше, не давая подняться наверх. Когда они сменились низинами, я увидел Шулемез в устье реки. В старинном порту стоял огромный, похожий на "Айову" линкор и несколько теплоходов, по улицам города, - его уже давно отстроили, лишь на окраинах виднелись редкие развалины, - сновали машины и люди. На вершинах увалов по обе стороны от бухты я увидел массивные очертания тяжелых башенных батарей. Люди из Ленгурьи всё же пришли... но не затем, чтобы кого-то спасти, а чтобы прибрать к рукам всё, что осталось от страны Председателя. Но они могли отвезти меня в страну мечты Элари, - страну, в которой, это я чувствовал, и для меня найдется место. Мне было, что им рассказать. Пусть только в памяти Элари, я пережил многое, многое узнал. Меня станут уважать, я буду знаменит, и у меня будет всё, что я пожелаю... но какой смысл отправляться в страну, похожую на Америку 50-х годов, если Анмай знал гораздо больше, - и один мог помочь мне вернуться домой? Поэтому я, не обращая внимания на удивленные крики, проскочил между кораблями, миновал город и помчался вдоль реки, вверх по течению. Когда начало темнеть, я свернул в сторону, загнал скиммер в заросший овраг, и, привычно не выключая поля, уснул на своей жесткой постели.
3.
Всего за один день я прошел долину Айтулари, поднявшись по Супра-Кетлох от устья до самых истоков и выше. Вначале я миновал ничуть не изменившиеся возделанные поля Атымьи, потом черные, выжженные, неузнаваемые развалины Гумьи. Много раз мне встречались люди - на катерах или по берегам реки. Иногда в меня даже стреляли, но я никак не реагировал на это, - силовое поле надежно защищало скиммер от пуль.
Затем начались мертвые земли, испепеленные взрывом водородной бомбы. По счастливой случайности, в тот день дул восточный, а не северный, как обычно, ветер, и радиоактивный пепел снесло
