Валерий Иванов - Визит к Тёмным

Такого коварства я не ожидал. Находясь внутри этой черной мышеловки, я фактически был обездвижен и лишен всех своих преимуществ. Осторожно поскреб стены и потолок — кругом металл. Дверца, конечно же, изнутри не имела никакой ручки. Безусловно, вышибить ее для меня ничего не стоило, но снаружи вооруженные стрелки, для которых я буду очень легкой и беззащитной мишенью.

Чем же вызвано мое столь тщательно подготовленное задержание? Уж не засекли ли имперские астрономы мое прибытие на планету? Малыш, правда, утверждал, что это сделать невозможно, но кто знает, каков уровень их закрытой науки. Это по земным меркам является невыполнимым, а у них, возможно, имеются принципиально отличные от наших способы и методы обнаружения посторонних космических объектов в зоне их звездной системы. И другие технические устройства, отслеживающие ближайшее космическое пространство.

Минут через двадцать карета остановилась, послышался скрип массивных ворот, и мы въехали во двор.

Неожиданно, в передней стенке распахнулось крошечное оконце, и рука офицера протянула мне черный мешок.

— Оденьте его на голову, — голос офицера выражал даже заботливость, — и не вздумайте снимать без разрешения. И, вообще — шаг влево, шаг вправо… — сами понимаете…

— Понимаю, — пробормотал я и натянул мешок на голову.

Ну, и секретность! Будто узника королевской крови доставили в какую-нибудь Бастилию.

Один из солдат поддерживал меня за руку, помогая мне преодолевать ступеньки, бесконечной чередой, с поворотами, идущие куда-то далеко вниз.

Через некоторое время меня втолкнули в какую-то дверь и захлопнули ее за мной.

— Можете снять мешок! — разрешил жесткий голос официально-казенного оттенка.

Именно таким тоном ведут допросы настырные следователи. Следом за этой мыслью я стянул мешок с головы и огляделся.

Человек за массивным столом был лысоват, приземист и одет в строгий серый камзол без каких-либо знаков различия. Стол был абсолютно пуст, и лишь на краю стояло нечто вроде настольной лампы, с верхушки которой свисал длинный шнурок. Комната была довольно большой, но совершенно без окон и с единственной дверью. Естественно, зачем окна в глубоком подземелье, отметил я, помышляя, прежде всего о возможных вариантах побега. Их, по-прежнему, не находилось. Конечно, человек за столом не был для меня противником, но за единственной дверью ждали, как минимум, пятеро вооруженных людей. Настоящих мастеров арестных дел, как показала вся предыдущая демонстрация их поведения.

Ладно, еще не вечер… Сие справедливое утверждение насчет времени суток напомнило мне о потерянном вечернем любовном свидании, и я посмотрел на лысого с откровенной неприязнью.

Серый следак, без сомнения, отметил мои чувства, но лицо его осталось непроницаемым и бесстрастным. Он молча рассматривал меня, как какой-то неодушевленный предмет и лишь в глубине желтоватых зрачков проскакивало нечто зловещее и неумолимое.

— Кто вы? — мне надоела эта молчанка и, вообще, пора уже было прояснить сложившуюся ситуацию.

— Я так и думал, что вы меня не знаете, — ответ был неожиданным и звучал весьма издевательски.

Действительно, откуда я могу знать какую-то императорскую ищейку? Тоже мне телезвезда нашлась… Многовато о себе воображаешь лысая канцелярская крыса! Из-за тебя и тебе подобных такой вечер сегодня накрылся медным тазиком… Конечно, t`Иллари не простит мне подобной бестактности. Здешние дворянские дамы настолько щепетильны в вопросах этикета и политеса…

Вся эта гамма чувств, отразившаяся на моей физиономии, вызвала у лысого лишь легкую усмешку одним уголком рта.

— Действительно, — почти дословно повторил он мою мысленную фразу, — откуда вам меня знать? Скромного императорского канцеляриста.

Я воззрился на него в немом удивлении — может, этот лысый прохиндей умеет читать чужие мысли?

— А, между тем, — продолжил он все тем же безжизненным тоном, — меня знает каждый офицер империи, будь то гвардия, армия или иные военизированные формирования императора. И знаете, почему?

Естественно, я не мог ответить на этот вопрос и продолжал молча таращиться на своего неожиданного прорицателя.

— Не знаете. И не можете знать. По той простой причине, что мы с вами никогда не встречались.

Тоже мне открытие сделал. Косит под простачка? Ну-ну…

— А, между тем, — видимо эти частые повторы являлись неизбежными издержками профессии моего собеседника, — я присутствую на всех комиссиях при сдаче экзаменов на офицерские патенты. И лично, даю заключения о благонадежности каждого кандидата на офицерские должности нашему императору и нашему государственному устройству. И знаете, почему?

— Почему? — молчать дальше было уже глупо.

— Потому что мое имя tt`Фергаль!

Все же я ошибался насчет серости моего собеседника. Он вел со мной какую-то игру, и я никак не мог понять какую же. Я чувствовал, что с каждой его фразой я увязал в чем-то нехорошем все глубже и глубже. Говорить на это мне было нечего, и я лишь развел руками.

— Ладно, — тон был уже снисходительно-сожалеющий, — не буду дальше сыпать тезисами, которые, судя по вашей реакции, являются для вас загадками. Я являюсь Магистром Тайной стражи императора.

Это был поистине гром с ясного неба. Вот так клюква! Я попал в лапы самому главе тайного сыскного ведомства империи. Что-то, вроде нашего ФСБ. Шансы на благополучный исход сегодняшнего инцидента начали таять на глазах.

— Ну, а теперь, попрошу представиться вас!

Иного пути у меня все равно не было, и я скороговоркой изложил ему мою, готовящуюся рухнуть, легенду. Мол, потомок старинного обедневшего рода t`Егоров из провинции Навакрия. Офицер, но уволен из армии ввиду того, что остался единственным потомком древнего рода (ё-моё, да этот тип ведь лично знает всех офицеров!), проживаю сейчас в столице, родственников не имею (это, чтобы не могли устроить очной ставки), готовлюсь к финальной части Большого турнира мечников… Ну, вот и все вроде. Да, коротковатая у меня биография.

Он выслушал все это, не моргнув глазом. Сидел и пялился на меня, с виду бесстрастно, но в глазах у него вновь зрело нечто для меня неожиданное и, естественно, ничего из разряда приятностей.

— Все?

Я закивал головой, как школьник, хорошо подготовивший урок и выслушавший похвалу учителя. Следовало не просто держать ухо востро, но и изобразить из себя некоторого недалекого придурка.

— Добавлю от себя, — он, наконец, улыбнулся, но тонко — кончиками губ, — большой любитель дружеских попоек, хорошего вина, отчаянный бретер и начинающий ловелас…