Андрей Ливадный - Зона отчуждения

Радости, упоения победой не было, — его чувства скорее напоминали глухое подсознательное удовлетворение от хорошо проделанной работы, — бесконечные вылеты стерли всю остроту ощущений…

Резкий поворот в сторону, мелькнувшие по траверсам навигационные огни «Гепардов», скрещивающиеся за кормой очереди, предсмертный вскрик ведомого в эфире, и новый взрыв мутного газового гейзера…

Он проводил взглядом прошитый очередью истребитель своего звена, который, сохранив очертания корпуса, улетал во мрак, оставляя за собой длинный шлейф кристаллизующихся газов…

Антон знал — если ему суждено вернуться на Элио, то пройдет час или два, и снова на взлетно-посадочных полосах завоют сирены и вспыхнут стартовые огни.

Это будет продолжаться до тех пор, пока последний истребитель не канет во мрак с мертвым пилотом на борту, потому что нет силы, способной по-настоящему дать отпор дрейфующим в пространстве крейсерам проклятой прародины, которые спокойно и методично посылали на штурм планеты все новые и новые группы машин, словно издеваясь над тающими силами сопротивления.

Вербицкий развернул свой истребитель для повторной атаки, наблюдая, как два звена эскадрильи врезались в строй «Гепардов», сломав его, наполнив пространство вспышками и мутными облаками декомпрессионных выхлопов, но это была дорогая победа, — по ту сторону кипящего облака обломков вырвались лишь три машины из шести.

Он резко обернулся.

За кормой его истребителя висели сразу два «Фантома». Куда подевался второй ведомый, оставалось только гадать, теперь придется выкручиваться самому…

Залп кормовых ракетных установок охладил пыл преследователей, они метнулись в стороны, выполняя противоракетный маневр, и только одна очередь из четырех выпущенных по нему настигла машину Вербицкого.

Хруст ломаемых снарядами переборок отозвался в разуме пилота, как вспышка острой зубной боли.

Астронавигационные рули внезапно перестали слушаться рук, — они вдруг остановились, не желая сдвигаться с места, и истребитель теперь летел строго по прямой, медленно источая из кормовой части мутный след истекающего в космос воздуха.

Антон действовал быстро и машинально.

Резерв управления… Обход поврежденных цепей… Автоматическая защита кормовой полусферы…

Это были правильные и своевременные действия, но они уже не несли спасения — произведенный ракетный залп достал еще одного «Фантома», но, отсканировав окружающее пространство, Вербицкий внезапно понял — он остался один.

Атака «Гепардов» была сорвана, и теперь они, потеряв пять машин, снова пытались восстановить строй, разворачиваясь в сторону базовых кораблей.

Его истребитель оказался на их курсе возвращения, и шансов выжить у Антона не осталось вовсе, — аварийная система позволила ему кое-как управлять полетом, но о прежней гибкости траекторий, стремительности маневров стоило забыть…

Единственное, что он мог сделать, — это развернуть свою машину в сторону крейсеров и, опережая возвращающиеся «Гепарды», попытаться перед смертью побольнее укусить одного из ненавистных титанов…

За всех, кто погиб на орбитах Элио, за всех, чьи судьбы были оборваны снарядными трассами и орбитальными бомбами…

Он включил форсаж, досжигая остатки топлива, удерживая в голове лишь одну последнюю мысль — дотянуть до дистанции прямого огня, чтобы разрядить ракетный боекомплект носовых установок, прежде чем его достанет орудийный огонь крейсера.

Он дотянул.

С глухим толчком во мрак космоса ушли факелы стартовавших ракет, и Антон, уже не в силах что-либо изменить, не стал разворачивать корабль в тщетной попытке уйти, — он летел прежним курсом, вслед выпущенным ракетам, чтобы тараном довершить их удар…

Борт крейсера приближался медленно, неумолимо, но его орудийные комплексы молчали, — догоняя истребитель Вербицкого, к базовому кораблю приближалась поредевшая группа «Гепардов», и он понял — тарана не будет, штурмовики уничтожат его раньше.

Все ракетные шахты пусты. Нечем огрызнуться, а жаль…

Он давно был готов к этому мигу, когда удача, столько времени покровительствовавшая ему, наконец отвернется, и вот…

На тактическом мониторе медленно сокращались цифры расстояния, — впереди на броне крейсера уже замельтешили вспышки попаданий, и, оторвав взгляд от вариатора целей, Антон вдруг понял, что их слишком много…

Он выпустил всего восемь ракет, а броня крейсера буквально вскипела, будто по нему произвели залп из сотен пусковых установок.

Он оглянулся, на секунду пришла мысль, что это пилоты догонявших его «Гепардов» ополоумели, произведя неточный ракетный залп по истребителю, но то, что он увидел, на миг помутило разум: в черноте космоса плыл огромный клиновидный корабль, который по всем параметрам был сродни тем крейсерам, что блокировали Элио.

Обломки преследовавших Антона «Гепардов» казались песчинками на фоне этого гиганта, а рядом с внезапно появившимся исполином уже прорисовывались бледные фантомы двух его собратьев, всплывающих из пучин гиперсферы…

В полной прострации Антон схватился за резервные рули управления, отклоняя свою машину от лобового столкновения с флагманом Третьего ударного флота Земли, броню которого продолжали терзать ракетные залпы.

Он не верил ни глазам, ни чувствам, все происходящее казалось бредом, какой-то чудовищной ошибкой взаимодействия двух земных армад, но, опровергая это, в коммуникаторе его шлема внезапно раздался абсолютно незнакомый голос:

— Внимание, всем дружественным пилотам сил планетарной обороны Элио. На связи флагман флота Свободных Колоний крейсер «Россия». Говорит командир корабля капитан Нечаев. Всем покинуть зону огневого контакта! Повторяю — всем дружественным пилотам…

В этот момент флагман Третьего ударного флота земли взорвался.

Сотни ракет, пробившие его корпус, привели к критическому ослаблению обшивки, и множественные выбросы декомпрессии буквально разорвали трехкилометровый корабль на несколько неравных частей.

Это было похоже на сон.

Страшный, желанный, несбыточный сон…

Истребитель Вербицкого уже вышел из зоны убийственного огня внезапно появившейся эскадры, и он, веря и не веря, сидел, неестественно выпрямив спину, и слушал, как в эфире идет обмен сообщениями:

— «Россия», говорит малый крейсер «Игла», на связи Дорохов. Не могу выполнить запланированный маневр, — они уходят в гиперсферу!

В космосе медленно расходились уродливые куски флагмана Третьего флота, а остальные корабли Альянса внезапно стали истончаться, терять свой физический объем, — они ОТСТУПАЛИ, панически погружаясь в гиперсферу, без предварительного подсчета векторов входа.