Я и не заметила, как он вернулся в кабинет.
- Это Альтаир? – догадываюсь я.
Парень подходит ко мне, не сводя взгляда, полного непонятной мне тоски, с экрана.
- Да.
Заинтригованная, вновь поворачиваюсь к экрану, с жадностью разглядывая детали.
– Он совсем другой! Совершенная красота! И такой… - пытаюсь подобрать более точно слово. – Правильный.
По-другому и не скажешь! Абсолютно точные цвета. Не как на Дарии, где всё всегда вперемешку. Наше небо за одну минуту может трижды поменять цвет, отразив при этом все оттенки от нежно-голубого до сиреневого. На Альтаире же небо, словно купол, который крайне неохотно меняет свою палитру. Дарийские луга никогда не бывают такими однотонными, разве что только если их засеять определённым сортом зерновых. На Альтаире всё по-другому. Поразительно красивая правильность во всём. Но при всей этой разности, наши планеты по своей сути всё же поразительно походят друг на друга! Те же поля, небо, солнце, ветер… Тот же аромат луговых цветов.
И только сейчас, глядя на этот другой, пусть и прекрасный, но всё же незнакомый мне мир, до меня вдруг в полной мере доходит…
- Как же ты все эти годы скучал по своей планете!
Я настолько привыкла воспринимать Эвана, как часть Дария, что совсем забыла: мальчишка-альтаирец здесь чужой. От осознания этого мне почему-то становится нестерпимо жаль Эвана.
- Ты, наверное, отдал бы всё, чтобы вернуться на Альтаир?
Ответ Эвана откровенно удивляет меня.
- Не знаю. Не уверен.
- То есть как «не уверен»?! Там же твой дом!
- Последний раз я был на Альтаире в двенадцать лет. Сейчас мне почти восемнадцать. Треть жизнь я провёл здесь – на Дарии, - Эван задумчиво усмехается. – Даже смешно… Я знаю Дарий лучше родной планеты. Боюсь, на Альтаире я теперь чужак.
Меня так и подмывает спросить…
- Слушай, а как ты вообще очутился на Дарии? – любопытство всё же берёт верх. – Почему ты всегда уходишь от ответа? Я ведь сто раз задавала тебе этот вопрос.
Губ Эвана касается невесёлая улыбка.
- Позволь, я уйду от него и сейчас.
Вслед за Эванов в кабинет заходит отец Марк, который уже успел съездить на встречу с каким-то опальным строителем, который и предоставил ему данные строения императорского замка.
Последующие два часа мы со священником и Эваном, ориентируясь по голографической карте Аскореора, пытаемся сообразить, как лучше добраться до императорского хранилища, в котором находится Жезл Власти. Однако пока всё тщетно. Слишком сильная охрана. Слишком хорошая просматриваемость помещений.
- Самое интересное, что сам Жезл почти не охраняется. Внутри хранилища нет стражей, - вспоминаю я. – Зато в коридорах её пруд – приди. Да ещё ведуньи-смотрительницы почти на каждом шагу.
- В хранилище охрана и не нужна. Не думаю, что найдётся воришка-самоубийца, который рискнёт прикоснуться к кристаллу. Ты, естественно, не в счёт, - усмехается Эван, лёгким жестом руки крутя трехмерное изображение карты в поисках «слабое звено».
Отец Марк отрывается от сенсорной панели, на которой то и дело вводит очередные координаты, пытаясь просчитать с её помощью возможные планы действия.
- Интересно всё же, почему ты не реагируешь на кристалл, - священник бросает на меня заинтригованный взгляд.
- А я откуда знаю? – фыркаю в ответ. – По мне так всему виной мамуля! Так пить и нюхать порошок забвения во время беременности! Как мы ещё с Анигаем с тремя руками и ногами не родились.
Беззаботно смеюсь над собственной шуткой. А что мне от правды плакать что ли? Альтаирец бросает на меня взгляд, в котором отчётливо читается удивление и сочувствие. А как раз сочувствие я и не люблю. Ненавижу, когда меня жалеют. По мне, это унижает.
- Ну, что ты на меня так смотришь? Помнишь в Катаре Катрю двухносую? Ну ту, что у рынка жила. Милостыню постоянно просила. Её мамаша тоже по-чёрному бухала, пока её вынашивала. Результат в прямом смысле на лицо. Так что мне ещё крупно повезло, что аномалия в толстокожесть ушла, а не в раздвоении носа…
Эван невесело усмехается.
- Ада, ты неисправима.
- Честно, говоря, дочка, я сильно сомневаюсь, что Акраба стала причина твоей «аномалии», - к нашему разговору присоединяется священник. - По мне, твоя способность прикасаться к топливным кристаллам не проклятье или, как ты говоришь, уродство, а дар. Божий дар. Главное, понять, зачем Господь дал тебе его. Такими дарами не стоит впустую разбрасываться.
Прыскаю от смеха. Нет, ну святоша точно, как скажет, скажет чего-нибудь!
- Отец Марк, ну какой дар? Нет, спасибо, конечно, что, благодаря ему с голоду не сдохли с братом. Сами знаете, на чёрном рынке за топливные кристаллы всегда хорошо платили, а так… Не дар, а сплошное недоразумение. Ну сами посмотрите, в какую историю из-за этой моей способности, мы все вляпались. Разве это Божий дар?
- Пути Господни неисповедимы, - задумчиво улыбается отец Марк, выключая сенсорную панель. – Я проанализировал данные. Боюсь, мы не сможем вернуть кристалл на место без помощи Верховной ведуньи. Слишком сильная охрана. Думаю, чтобы нейтрализовать стражей, Глэдис использовала не только сонный порошок, но и магию. А такого «добра» в нашем арсенале нет.
Прокрутив голограмму ещё раз, Эван останавливает её на исходном ракурсе.
- Тогда предлагаю не усложнять ситуацию.
- Это как? – не понимаю я.
- Зачем пробираться к Жезлу власти тайком, когда это вполне можно сделать в открытую?
С изумлением смотрю на парня. М-да.. Похоже, после укуса драга, альтаирец совсем тронулся головой. Не даром у него до сих пор температура держится.
- И как ты себе это представляешь? Подходим мы такие к стражам и говорим: «Эй, ребята, мы тут украденный кристалл с Жезла власти на место вернуть хотим…» - откровенно ёрничаю я.
В отличие от меня отец Марк воспринимает слова парня куда серьёзней.
- Уж не хочешь ли ты…?
- Почему бы и нет? Я вполне могу попросить Дэмониона показать мне Жезл власти. Устроить, так сказать, небольшую экскурсию.
- Но ты не сможешь сам поменять кристалл.
- Я – нет, а она – да, - альтаирец даже не удосуживается повернуть голову в мою сторону, в его голосе опять звучат холодные металлические нотки. Видно, вновь вспомнил, что я шатера.
Моё подозрение подтверждается.
- Пойдёт со мной как шатеры. Император же сам подарил мне её. Думаю, он не будет против, что я прихвачу на «экскурсию» свою куклу.
- Эй, парень! Полегче на поворотах! – меня захлёстывает возмущение. Он говорит обо мне, как о какой-то вещи. – А то кукла тебе как сейчас шандарахнет чем-нибудь тяжёлым по твоей больной голове! Поверь: мало не покажется! И заметь мне за это ничего не будет! Спишут на семейную разборку!
